Энциклопедия юности. Михаил Эпштейн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ оказал. «Учиться видеть!» То было, конечно, крайне поверхностное представление о феноменологии как смыслообразующей интроспекции, но я беспощадно «выносил за скобки» то, на что смотрел, и склонен был вместо «намерение» говорить «интенция». Мыслители древности: стоики, киники, индусы и китайцы. Монтень. Шопенгауэр. Кьеркегор. И, конечно, Фрейд: тут я решительно разошелся с Битовым, который вслед за Набоковым стал говорить о «венском шарлатане», а вот с моей женой, предавшейся психоанализу еще во французском лицее, мы совпали с самого первого дня.

      См. КНИГИ, УЧИТЕЛЯ, ЧТЕНИЕ

      Возраст

Э

      Есть возрасты, которые носишь, как шубу с чужого плеча. В юности у меня было такое чувство, что это не мой возраст, что я должен через него пройти по необходимости, по закону взросления, но что я был бы рад поскорее сбросить эту тяжелую для меня ношу и облачиться в какой-нибудь деловой костюм или семейный халат. Мне кажется, что подростком (до 17) или молодым (после 22–23) я был больше в своей стихии.

      Ирония одежной метафоры в том, что я на всю жизнь зафиксировался именно на свитерах, которые начал носить в юности, и не люблю костюмов и другой «взрослой» одежды. В университет хожу, лекции читаю только в рубашках и свитерах. Еще более глубокая ирония в том, что обстоятельствами жизни сейчас, заканчивая эту книгу, я отброшен в тот самый неприкаянный возраст, который в ней описываю. Как будто эта книга меня «заговорила» и перенесла назад на много лет, в пору грез, призраков и надежд, перевешивающих массу зрелого «уже-бытия».

ЮДневник

      1968, 17 марта.

      В 11.45.

      Для меня ясно одно – что взрослой жизни, о которой я думал серьезно в отрочестве, такой, какой я себе представлял, – ее нет, и для меня ее не будет. В 16 лет я думал о том, как изменится мое самосознание в 20 лет, но оно неизменное, и я сейчас, в 20 лет, сознаю себя так же, как и в 13 – возраст иллюзий о будущей жизни; иллюзий, которые вдруг ушли…

* * *

      Где-то к концу работы над этой книгой мне, Миша, приснился сон. Солнечный проспект. Новый Арбат по направлению к Кремлю, но только с неправильной стороны: то, что должно быть в реальности с правой руки, переместилось по левую.

      Я везу на тележке рукопись книги Президенту, а точнее «читающей» его Фаворитке. На левой руке у меня пододеяльник, налитый водкой. Это бакшиш. Некоторые прохожие улыбаются по-доброму, понимая, в чем тут дело.

      – Вы уверены, что Она дома? – пропускает меня хозяйка прачечной, изнутри которой вход к Фаворитке, но из входа сквозит пустотой отсутствия.

      У них здесь свои заботы – мне не вполне понятные. По мнению хозяйки, дело решится положительно, если нанести на короткие рукава рубашки красную кайму. Чем и призвана заняться служащая здесь девочка. Она вдавливает кристаллы в ткань утюгом и грубо отвечает хозяйке, что знает лучше, потому что на самом деле она белей нее и у себя дома была совсем белая. Я окидываю девочку взглядом.

СКАЧАТЬ