Второе пришествие землян (сборник). Олег Дивов

Чтение книги онлайн.

      Он стоял на ребре открытого люка, глядя на свои ярко-синие ботинки с золотым кантом. Аккуратно запаянные по шву, чтобы обеспечить полную герметичность. Стоял и улыбался. Потому что внизу, по новой, только что открытой планете, ходил Кшись. И под его ногами земля из серой и безжизненной становилась совершенно земной – зеленой и радостной.

      Он сделал всего один шаг.

      Ноги утонули в мягком зеленом ковре.

      «Добро пожаловать на Ка-Ро-Эл-Один», – произнес приятный голос.

      Герман улыбнулся еще шире и понял, что просыпаться ему совсем не хочется.

      Олег Дивов

      На три буквы

      В начале было слово, и слово было в небе, и слово было МАШ.

      Обалдевшая Москва таращилась вверх, где по черному небосводу летел квадрат цвета слоновой кости, а на нем ярко горели три красные буквы. По всему городу визжали тормоза, доносились глухие удары металла о металл. Публика на тротуарах стояла, как загипнотизированная.

      Жаботинский закрыл окно, вышел в общий зал и рявкнул:

      – Внимание! Кто с кем договаривался насчет… – он ткнул пальцем в потолок. – Звоните, обещайте денег, обещайте что угодно, но пусть забудут про нас. И пусть сотрут наш пресс-релиз. Его не было. Ничего не было. Мы в этом не участвуем. Мы знать не знаем компанию «ПАКС» и вообще не интересуемся космосом. Как созвонитесь – бегом по домам и сидеть тихо! И не дай бог…

      – Ину! – крикнули ему в ответ.

      Он бросился к окну.

      В вечернем небе над столицей висело новое ярко-красное слово.

      И слово было ИНУ.

      Жаботинский застонал.

      Он в общем и целом сразу понял, что никакое это не начало, а форменный конец. Да такой, что загляденье просто. Случаются концы бесславные, а наш – с поистине космическим размахом. Гроб с музыкой. Пафосный, даже в некотором смысле изысканный конец деловой репутации рекламного агентства «А1» и его директора персонально. Годы пройдут, а коллеги будут говорить: «Помнишь, как накрылся Саша Жаботинский? И ведь неглупый был мужик…»

      За тридцать лет в рекламе Жаботинский научился самые невероятные проколы выставлять подвигами, но тут он просто не видел шансов.

      Прилетели, называется.