Память. Владимир Чивилихин

Чтение книги онлайн.

      – Как это?

      – Затянет болота, и мы радуемся – бомбежки не будет, газуй спокойно! А вот пыли совсем не было… Наступали-то мы зимой – какая пыль? Дорогу помню отличную вот тут по Селигеру и дальше, по речным льдам, как по шоссе. Поперли фрица вот сюда, за Ловать, он все побросал. Помню, я сразу засек штабной «опель-фургон» в болоте. Влезаю – ящички, столики, а на счетчике всего полторы тысячи километров, ну, значит, от Берлина до Марева, дальше не дошла. Машина была в порядке, только радиатор нашим штыком пропорот. Завелась с полуоборота. Порядок! Целый день вырубал ее изо льда, вытащил на чистое место. Ребята подъехали, быстро из железной бочки печку соорудили, нарубили немецких покрышек, отогрелись. С того фургона и началась наша база.

      – А что она делала?

      – Возила снаряды, патроны, продовольствие, горючее, овес – тогда еще кавалерия была. Все возили, что надо. Весь март и даже в апреле еще возили.

      – Март и апрель, – уточняю я.

      – Ну, правда, под конец стала не езда, а погибель. Крадешься, бывало, – колеса уже в воде. Жалюзи прикроешь, чтоб вентилятор и свечи не заливало, рулишь туда, где побольше травы да кочкарника из воды торчит, но чувствуешь – болотный лед уже все, не держит, садится. Ну, начали и мы садиться. Раз я двое суток сидел без еды со снарядами. Лебедочный трос весь порвал и, пока снаряды не перетаскал к лесу, не мог вылезти… С боевым грузом это был мой последний рейс перед половодьем. Там ведь есть топи – по четыре метра торфа и сапропеля! Танк Сережки Морозова, думаю, по сей день на дне болота рядом с другими…

      – Да, у тебя не пыльная была служба… А в половодье, значит, отдохнули?

      – Не отдыхали. Бревна возили. Саперы делали через топи дорогу… Знаешь, я всю действительную за баранкой, и финскую. Братскую руку Прибалтике подавал из кабины, этой войны удач было почти два года, но не думал, что в сорок третьем за Селигером такая дорога может быть!

      – Ну а какая?

      – Прямая как стрела, черт бы ее любил!

      Иван засмеялся.

      – Представь себе – клети на топях из лесин, а по ним с двух сторон по два бревна. Передние колеса рулем меж бревен держишь, а о задних только первый рейс думаешь и зыбь внизу чувствуешь. Начальный сквозной рейс я сделал на полуторке сам, потому что был в батальоне постарше и поопытней остальных. Потом все привыкли, гоняли, как по земле. Ну, соскочишь другой раз с колеи, зависнешь на заднем мосту или рессоре, поддомкратишь, и полный порядок! Ну, иногда, конечно, по уши в воде, но почему-то ничем не болели. Все лето возили.

      – Как эта дорога шла?

      – А вот – от Марева через Полу, что течет в озеро Ильмень, мост был, а тут уж недалеко, в тридцати километрах от Марева и Бор. Где он? Да вот он, Бор! А за ним уж линия фронта, Ловать. Вдоль нашей дороги телефон был протянут, разъездные карманы сделаны. Освоились, только комарья тучи да паутов – мы их мессершмиттами звали… И, конечно, неприятно, когда он, натуральный-то «паут», пикирует на тебя. Попадет, думаешь, в кузов, где «катюшины» подарки, все вмиг сгорит – и ты, СКАЧАТЬ