Власть полынная. Борис Тумасов

Чтение книги онлайн.

      Марфа торговых людей ожидала, в трапезную провела, потчевать принялась. За столом сидели втроём. Девка, румяная, крепкощёкая, волосы платочком ярким повязаны, то и дело от стола в поварню металась. И хоть была Марфа Исааковна прижимиста, стол от еды ломился. Купцы всё больше на колбасу свиную со специями наваливались да на жареные свиные ножки. Бритые щёки у гостей лоснятся, губы рушниками утирают, приговаривают что-то по-немецки. Видать, считают, что хозяйке от этого приятней.

      – Гут, зер гут, фрау Марфа…

      Запили купцы еду пивом хмельным, совсем повеселели. Сидевший рядом с Марфой гость даже руку к хозяйке протянул, так и норовил к телесам её прикоснуться, но Посадница отшатнулась:

      – Не озоруй, немчин, сказывайте, с чем пожаловали?

      Второй торговый гость извлёк из высокого обшлага лист пергамента, протянул его Марфе:

      – Король и великий князь Казимир шлёт тебе, боярыня, и люду новгородскому грамоту.

      – Передайте, гости дорогие, письмо посаднику, мы на Совете господ его зачитаем и ответ дадим. Я же и люди именитые тянемся под волю великого князя литовского.

      Встала, поманила появившегося в дверях ключника:

      – Проводи гостей, Захар.

      Марфа оказалась единственной женщиной на Совете господ в архиепископском дворце. Никто не звал Марфу Исааковну, но, прознав, что к восприемнику Ионы архиепископу Феофилу сходятся старшины от всех пяти городских концов и именитые бояре, Посадница явилась в Грановитую палату, уселась на скамью рядом с Иваном Лукиничем, тем самым дав понять, что её голос будет решающим на совете.

      Пришёл владыка, долго умащивался в высоком архиепископском кресле. Наконец, опираясь на посох, уселся. Был новый владыка невысокого роста, белый от седины, в поношенном стихаре, а голову с остатками редких волос, напоминавших гагачий пух, прикрывал монашеский куколь. Поверх стихаря, чуть ниже аккуратной седой бородки, выглядывала византийская панагия[18].

      Не терпящим возражений голосом Борецкая начала:

      – Почто молчите, господа старейшие, аль воды в рот набрали? А может, намерены сверчками запечными отсидеться? Так время не то. И на владыку не глядите, Феофил в Новгороде без году неделя. Так молвите, как городу жить, быть ли ему вольным, как нашими отцами завещано, либо захудалой вотчиной князей московских?

      – Как вотчиной? – взорвался староста конца Завгородья Захарьин. – Ты, матушка, говори, да не заговаривайся!

      – Вона куда клонишь – вотчина! – набычился Василий Селезнёв и головой повертел. – Москва хоть и сильна, но с каких времён Новгород вотчиной московской был?

      Тут Иван Лукинич грамотой московского князя потряс:

      – Марфа Исааковна не от себя сказывает, она слова великого князя Ивана Васильевича передаёт. Это он поминает, что предки его, Ярославичи, княжили в Великом Новгороде.

      – Так то мы их призывали, чтоб город боронили от шведов и СКАЧАТЬ