Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна. Хёрли Крил

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ простому народу Европы или Америки, слабо разбиравшемуся в греческой и римской Античности.

      При всем этом появляется соблазн для утверждения, будто простой народ в Китае обычно проявлял большое равнодушие к политическим событиям и даже ученые люди зачастую чурались сражений, которыми сопровождалась смена династий. Опять же во времена «милитаристского» периода в XX столетии китайские солдаты шли в бой без большого воодушевления, если вообще их удавалось подвигнуть на ратный подвиг, и без особых на то усилий поддавались на уговоры сдаться, соблазненные весьма умеренным подкупом.

      Так оно на самом деле и случалось. Но заключать из этого, как решили многие сторонние наблюдатели, будто китайцы не знают никакого патриотического чувства и знать не хотят, что же происходит с их страной, означает глубочайшее заблуждение. Конфуцианским догматом предусматривается такое положение, что достойный своего титула правитель должен поручать фактическое управление страной своим министрам, подобранным с таким расчетом, чтобы вести дело согласно проверенным временем канонам. Кое-кто из китайцев и даже среди ученых проявляли известную безучастность к тому, кто у них занимал престол. Однако они всегда требовали того, чтобы управление государством осуществлялось в соответствии с традиционным укладом, к которому даже иноземным завоевателям приходилось приспосабливаться.

      Если китайцы зачастую проявляли полное равнодушие к политике, их всегда отличала, судя по имеющимся летописям, пламенная и неиссякаемая национальная гордость, далеко превосходившая национальную гордость остальных народов. В Париже, Сан-Франциско или Сингапуре китаец остается китайцем, сколько бы поколений его предков ни жило в этих городах. Даже вдали от родины китаец по своей сути не меняется совершенно.

      На протяжении нескольких тысячелетий такая гордость и обособленность от остальных главных центров древнейшей цивилизации послужили для китайцев основанием для того, чтобы считать себя, несомненно, самым культурным и умным, а также во всех отношениях самым способным из всех народов планеты. Такое предположение не подвергалось ни малейшему серьезному сомнению практически до середины XIX века, когда Китай потерпел поражение в войне с Западом, после которой начался процесс попрания его суверенитета через заключение позорных договоров с победителями.

      Все происходившие тогда внутри вековечной политической системы Китая, не представлявшей никакого интереса для среднестатистического китайца, события выглядят вполне закономерными. Тем более что они представляли смертельную угрозу государству и даже китайской нации как таковой. Можно себе представить реакцию гордого народа, когда в городских парках Шанхая появились объявления: «Китайцам и собакам вход запрещен!» Любезному читателю представить такое трудно. Тогда предлагаю ему вообразить реакцию американцев или британцев на предупреждения: СКАЧАТЬ