Четвертый. Сергей Калашников

Чтение книги онлайн.

      – Есть с десяток кругленьких немецких шашек с заклеенной бумажкой дырочкой на торце.

      – А ещё чему вас научить? – спокойным голосом спросил старшина.

      – Нам много чего нужно, но вы ведь скоро уйдёте – понесёте генерала к нашим. Так что давайте ограничимся пределами возможного.

      Свинчивать с мин колпачки и разбираться, в каком положении находится взрыватель, учил нас лейтенант. Он артиллерист. Попросил называть его Володей, не сводил восхищённых глаз с Ольги и из трёх разбитых миномётов, что оставались неприбранными на разгромленной позиции в районе поля, где мы собирали мины, соорудил один. Целых или не слишком повреждённых мин, таких, какими можно было выстрелить, нашлось одиннадцать штук – мы их припрятали до случая, а из остальных, из которых можно было извлечь взрыватель, под присмотром старшины выплавили взрывчатку, нагревая их в снятом с разбитого грузовика бензобаке. Не целом, а помятом и порванном – после доработки зубилом из него вышла металлическая емкость, куда мины входили тройками. Каждый раз их опускали в холодную воду, которую потом нагревали – так безопасней. И костер вместе с ёмкостью разместили на дне ямы, чтобы не было ветра, да еще и прикрывали сверху. Взрывчатка – штука нежная, твердил Антон Егорович. Он по-отечески за нас переживал, хотя лет ему, на мою оценку, немного за тридцать.

      Расплавленный тол выливали по три мины в одну форму, получая бруски, в каждый из которых влепляли, пока не затвердело, половинку немецкой цилиндрической шашки. А то, сказал старшина, может и не подорваться от капсюля-детонатора. Формы сделали из дощечек, которые нашлись тут же, на поле – на них разлетелись ящики, в которых везли собранные нами мины.

      Стрелять из миномёта мы выучились теоретически, хотя устанавливать его и наводить пришлось на практике и до пота. То есть до момента опускания мины в ствол всё было по-настоящему. В объёмах самого краткого интенсивного курса, естественно.

      Добавлю, что встречались мы со старшими товарищами всегда в условленных местах, избегая показывать им основной лагерь. И имён своих не называли. Меня окрестили Ференцем, как было написано в солдатской книжке, которые на всякий случай все мы носили в кармане – в случае чего, хотя бы на секунду отвлечёт внимание немца, если нарвёмся на что-то вроде проверки документов. Из этих же соображений Ольга оказалась Куртом, Фимка – Гейнцем, а Миша Генрихом.

      Да, мы тихо сидели в глухом углу – то, что ефрейтор Лючикин несёт постоянную дозорную службу по нашей охране, устраивало всех.

      – Пора прощаться. Сегодня вечером снимаемся и идём к фронту. Будем прорываться, – предупредил нас старшина. – Можете присоединиться, ведь своё задание вы уже выполнили.

      – Спасибо, что позвали, но у нас ещё дела остались, – поблагодарил я и отметил острую тоску в глазах лейтенанта Володи. – Немцы сейчас начнут получать по сусалам в районе Смоленска и захотят увеличить перевозки СКАЧАТЬ