Русский Жребий. Елена Владимировна Семёнова

Чтение книги онлайн.

      – Я тоже этого хочу, – тихо отозвалась Мирослава. – И… я согласна!

      Лицо Олега просветлело:

      – Тогда мы обвенчаемся, как только я вернусь! – решил сразу. – А в том, что я вернусь, ты теперь можешь не сомневаться. Мне и бронежилет не нужен – я теперь заговорённый! – с этими словами он обнял Мирославу и поцеловал её.

      Прекрасное мгновение, однако же, было тотчас прервано бестактным ворчанием дяди Вити:

      – Гляди-ка, нашли, понимаешь, время хороводиться! Тут, понимаешь, грядки все кобелю под хвост, а у этих…

      – А ну тебя, старый ты хрыч, с твоими грядками! – воскликнул Олег. – Женимся мы, отец, понимаешь? Она мне только что согласие дала, вот! А ты – «грядки»!

      – Ну… то другое дело, – смягчился дед. – Наши вам поздравления. Такое событье и спрыснуть бы не грех.

      – Спасибо, отец, но я на службе, – твёрдо ответил Олег. – Сам знаешь, у нас тут «сухой закон».

      – Тоже правильно, – согласился дядя Витя. – Ладно, сынку, ты, главное, накрути хвосты этим поганым за мои грядки да целым возвращайся.

      – Обещаю, отец! – рассмеялся Олег и, расцеловав напоследок Мирославу, простился с нею «до свадьбы».

      – Эх, дочка, что ж теперь будет? – вздохнул дед, озабочено бродя вокруг воронки.

      – Не знаю, дядя Вить, – откликнулась Мирослава. – Что Бог даст… – взглянув на часы, она заспешила домой. Нужно было покормить Галинку, приготовить для неё с мамой всё, что им может понадобиться до завтрашнего утра – Мирослава должна была уйти на ночное дежурство. И… самое необходимое в подвал отнести. Подумать, как оборудовать его для Галинки с мамой. А, главное, как сделать спуск туда. Галинка и теперь всё что маленький ребёнок была – лёгкая, как пушинка. И мама сможет поднять её в случае необходимости. Но мама плохо видит, и, значит, спуск должен быть лёгким. Эх, не догадалась Олега спросить – придётся самой придумывать… И так мало времени на всё!

      – Война, дочка, страшная это штука, война… – бормотал вслед дед. – Я войну мальцом пережил, помню… И хаты сгоревшие, и людей повешенных… От уж не думал, что снова придётся ей, проклятой, в бельма её посмотреть…

      Не думала и Мирослава, что «война», такое незнакомое ей понятие, «война» – что-то из книг и фильмов, да из других стран, «война» – что-то далёкое и неосязаемое, станет вдруг жуткой реальностью, в которой ей придётся существовать, ежечасно борясь за свою и чужие жизни.