История одного города. Господа Головлевы. Михаил Салтыков-Щедрин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ быть остановлен довольно легко, но граждане до того были измучены и потрясены происшествиями вчерашней бессонной ночи, что достаточно было слова: «пожар!», чтоб произвести между ними новую общую панику. Все опять бросились к домам, тащили оттуда кто что мог и побежали на выгон. А пожар между тем разрастался и разрастался.

      Не станем описывать дальнейших перипетий этого бедствия, тем более что они вполне схожи с теми, которые уже приведены нами выше. Скажем только, что два дня горел город, и в это время без остатка сгорели две слободы: Болотная и Негодница, названная так потому, что там жили солдатки, промышлявшие зазорным ремеслом. Только на третий день, когда огонь уже начал подбираться к собору и к рядам, глуповцы несколько очувствовались. Подстрекаемые крамольными стрельцами, они выступили из лагеря, явились толпой к градоначальническому дому и поманили оттуда Фердыщенку.

      – Долго ли нам гореть будет? – спросили они его, когда он, после некоторых колебаний, появился на крыльце.

      Но лукавый бригадир только вертел хвостом и говорил, что ему с Богом спорить не приходится.

      – Мы не про то говорим, чтоб тебе с Богом спорить, – настаивали глуповцы, – куда тебе, гунявому, н́а Бога лезти! а ты вот что скажи: за чьи бесчинства мы, сироты, теперича помирать должны?

      Тогда бригадир вдруг засовестился. Загорелось сердце его стыдом великим, и стоял он перед глуповцами и точил слезы. («И все те его слезы были крокодиловы», – предваряет летописец события.)

      – Мало ты нас в прошлом году истязал? Мало нас от твоей глупости да от твоих шелепов смерть приняло? – продолжали глуповцы, видя, что бригадир винится. – Одумайся, старче! Оставь свою дурость!

      Тогда бригадир встал перед миром на колени и начал каяться. («И было то покаяние его аспидово», – опять предваряет события летописец.)

      – Простите меня, ради Христа, атаманы-молодцы! – говорил он, кланяясь миру в ноги. – Оставляю я мою дурость на веки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам в слободу!

      И, сказав это, вывел Домашку к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила по лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.

      – Здорово живешь, Домаха! – гаркнули в один голос граждане.

      – Здравствуйте! Ослобонять пришли? – отвечала Домашка.

      – Охотой идешь в опчество?

      – Со всем моим великим удовольствием!

      Тогда Домашку взяли под руки и привели к тому самому анбару, откуда она была, за несколько времени перед тем, уведена силою.

      Стрельцы радовались, бегали по улицам, били в тазы и в сковороды и выкрикивали свой обычный воинственный клич:

      – Посрамихом! посрамихом!

      И СКАЧАТЬ