Название: Арабский халифат. Золотой век ислама
Автор: Юлиус Велльхаузен
Издательство: Центрполиграф
Жанр: История
isbn: 978-5-227-07767-7
isbn:
Аль-Мадаини уже знаком со спором относительно того, кто же перешел к Муавии при Хасане – Абдуллах или Убайдуллах, так что дело здесь не только в расхождении версий у переписчиков. Он выбирает Убайдуллаха, как это делают и Умар ибн Шабба и аль-Балазури. Убайдуллах был наместником Йемена, когда Буер ибн Аби Артат предпринял свой поход туда. Двое его сыновей попали в руки Буера и были убиты, и из-за этого их мать потеряла рассудок. По данным аль-Вакиди, этот поход состоялся в 42 году от хиджры. В то время Убайдуллах все еще находился в Йемене, воюя с Муавией, и поэтому не мог перейти к нему за год или два до того. Аль-Вакиди, во всяком случае, наверняка не мог знать ни о каком подобном переходе. Авана утверждает, что поход состоялся во второй половине 40 года, однако предположение, что Убайдуллах так спешил заключить договор с убийцей своих сыновей, кажется невероятным. Кроме того, гораздо легче найти мотив для замены Убайдуллаха Абдуллахом, чем для противоположного действия. Основателя династии, при которой жил аль-Мадаини и которой он был предан, не следовало позорить допущением, что он первым заключил договор с безбожными Омейядами; с другой стороны, его братом Убайдуллахом вполне можно пожертвовать.
Более того, Абдуллаха лишь частично удается оправдать заменой на брата. Деньги, которые, по словам аз-Зухри, он захватил и которые Муавия позволил ему взять, были деньгами из государственной казны Басры, точно так же, как пять миллионов, предоставленные Хасану, были взяты из казны Куфы. Это подтверждает Абу Убайда. Он согласен с аз-Зухри, что после смерти Али Абдуллах отправился из Басры к Хасану и по этому случаю взял с собой деньги из государственной казны. Разумеется, оправдание подразумевает, что эта сумма не превышала того, что он мог требовать в качестве причитающегося ему жалованья, но примечательно, что аль-Мадаини, Умар ибн Шабба и аль-Балазури также не отрицают, что Абдуллах сбежал с государственной казной Басры. Они лишь упоминают, что он сделал это при Али, вскоре после битвы при Нахраване, и что это не имело никакого отношения к его переходу к Муавии[53]. Это делает измену двойной. Сыновья Аббаса с очень похожими именами дважды друг за другом в течение короткого времени постыдно оставляют свой пост, СКАЧАТЬ
52
Согласно Сайфу, доверенным лицом Али в Медине уже был Абдуллах ибн Аббас, который всегда давал ему правильные советы, но не всегда добивался их выполнения. Затем он стал наместником Басры и в качестве такового прислал подкрепления Али. По словам Абу Михнафа, он отличился в Сиффине и командовал левым флангом иракского войска. Али хотел, чтобы он участвовал в третейском суде, и, несмотря на попытки ему помешать, отправил его в Думу и переписывался только с ним, игнорируя при этом Абу Мусу. Но, согласно Абу Машару и аль-Якуби, он возглавлял хадж в 36 году от хиджры (как и в 35-м) и потому, конечно, не мог участвовать в битве при Сиффине. Это руководство празднованием не устраивает аль-Мадаини, и он предпочитает утверждать, что, по Абу Машару, Абдуллах никогда не совершал паломничества при жизни Али. В 38 году он отправился из Басры к Али в Куфу, чтобы своим присутствием утешить своего дорогого друга в горе из-за потери Египта. В Басру он вернулся лишь после того, как его застали беспорядки в Фарсе, и он отправил в Фарс Зияда. Так рассказывает аль-Мадаини. Рассказ Абу Михнафа отличается. По его словам, Абдуллах утешил Али письмом из Басры и Али, а не он послал Зияда в Фарс. Он снова появляется на сцене, когда Муавия хочет заставить глав мединской аристократии принести клятву верности его сыну Язиду. Согласно аль-Мадаини, пять человек отказались ему поклониться, среди которых был и Абдуллах ибн Аббас. Но это героическое противодействие тирану не принесло результата. Должно быть, он с горечью почувствовал, что Муавия и Язид не обратили на него никакого внимания. Точно так же в данном случае его игнорируют и большинство передатчиков преданий.
53
«Спасение» государственных денег считалось не таким уж плохим поступком, потому что это было вполне обычным делом, но вот переговоры с Муавией, с другой стороны, были непростительны.