Неделимое. Pro-любовь…. Андрей Sh

Чтение книги онлайн.

      – Испугал!

      Жалко её. Трудно ей. Однажды Егор психанул и залепил жвачкой сенсор экрана. Ничего не сказала. Ушла на кухню, ночь проскулила, как брошенная собачонка, день не показывалась, к вечеру пришла опухшая, зарёванная, растрёпанная, прощения попросила (и будь ты проклят за эти извинения, Егор), вымолила разрешение включать сериалы, когда мужа не будет дома или когда тот не захочет смотреть новости. А ведь могла бы и поторговаться, настоять, имея на руках тестя-инвалида. И пульт. И тихо-тихо (будь и я проклят, справедливости ради) прошептала что-то невнятное о любви, тепле, доверии, протянула руки к занятой по хозяйству Машеньке – та собирала разбросанные повсюду бутылки, коробки из-под фастфуда – и снова заплакала. Егор сжал зубы, оторвал жвачку и выскочил на балкон, оставив меня в компании сломленной жены и угрюмого отца, не промычавшего ни слова за время распри. И заботы о дочке, разумеется, легли на безвольного квартиранта, добровольно поселившегося в эпицентре конфликта. Издержки коммуны. Явился «урод» через сутки, как обычно пьяным, злым, отходил традиционно долго, и это многодневное молчание, всегда особенное в наших краях и обстоятельствах, изводило похлеще ссор. Не мирились толком, просто начинали разговаривать, пытаясь выказать в пустых диалогах хоть какую-то человечность.

      – Лиза, заткнись! – Егор закипал: со времени последних крупных разборок не прошло и недели. – Доведёшь-таки, стерва!

      – А ты не довёл?! – знакомо парировала супруга. И я знал, что за этим последует, но сбежать не успел, как водится. – Пьянь! И ребёнка голодом моришь!

      – Лиза! – похмельные глаза Егора налились кровью. – Только что ели! Не видела?

      – Кормишь дерьмом! Терпилу бы постеснялся!

      Терпила – это я. Ненавижу проклятое прозвище, не имеющее ничего общего с реальным человеком Матвеем Терпиловым. Уникальный диссонанс, когда не семантика, а фонетика формирует образ. В моём случае – чуть не со школьной скамьи. А разгневанная Лиза упражняется всякий раз, когда особенно хочется «врезать» мужу, обозначив никчёмность мужской солидарности: вот-де и приятели тебе под стать (и приятелю, коли вякнет, есть что припомнить). А бывают и статусные уязвления: по имени, имени-отчеству, по фамилии с ироничной приставкой «господин». Последнее особенно бесило. Ведь и Егор когда-то мечтал о реноме литератора, этакого седовласого гуру в цилиндре, с тростью, с нашейным платком, а в итоге бросил журналистику, покрутился в коммерции, обзавёлся крохотной типографией и едва перебивался на чужих опусах. «Помойные деньги» – так и определял в прямом и в переносном смысле… Все эти уловки я знал и, ввиду нахождения на линии фронта то ли в качестве заложника, то ли иждивенца, сглатывал оскорбления, стараясь незаметно ускользнуть. Увы, не всегда успевал.

      – Тварь! – в Лизу полетела пустая бутылка из-под водки: ноль внимания, рефлексы СКАЧАТЬ