Избранное. Том 2. Николай Петраков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пост. Но обещания эти обязательно должны выглядеть правдоподобными, а методы их реализации находиться исключительно в рамках правового поля. Большинство потенциальных избирателей привыкли к этим играм, делают соответствующую корректировку политических заявлений и по большей части скептически относятся к предвыборному ажиотажу.

      В целом нечистоплотность политической жизни в странах с развитой демократией не несет в себе какого-либо взрывоопасного для общественного развития заряда. И главная причина этому, конечно, – структура власти, строгое ограничение властных полномочий любого избираемого лица, любого чиновника. Однако думаю, что здесь есть и другое. Это воспитание определенных нравственных начал у людей, решивших идти в политику, во властные структуры, возглавить крупные социальные группировки, а если повезет, то и страну. Интересы народа, интересы страны для них превыше всего, интересы именно конкретного народа, который состоит из конкретных граждан. Поэтому надо вызволять каждого гражданина страны, попавшего в беду, в плен; поэтому надо сделать все, чтобы минимизировать людские потери при военных конфликтах, стихийных бедствиях.

      Своеобразная этика политики сродни спортивной этике. Например, настоящий спортсмен-футболист может ударить противника по ногам, симулировать травму, забить гол рукой и сказать, что «это рука Бога» (Марадона), но он никогда не позволит себе играть вполсилы за любимый клуб, за национальную сборную страны. Здесь он сделает все для победы.

      Президент США Никсон мог дать добро на прослушивание телефонных разговоров своих конкурентов по предвыборной кампании (Уотергейтское дело), но он никогда не позволил бы задерживать зарплату офицерам американской армии. Вот здесь как раз водораздел между мерой безнравственности западного и российского политика.

      Тип российского политика предполагает равнодушие к народу, взгляд на граждан как на подчиненных. В России политик, пришедший к власти, видит себя в качестве первого чиновника – этакий столоначальник земли русской. И сразу начинает заниматься реорганизацией «вверенного ему учреждения». Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…

      Для власть имущих в России народ превращается в абстрактную массу. Дистанцироваться от нее как можно быстрее – интуитивная потребность наших политиков. Желательно порвать даже личные контакты со средой, из которой он всплыл на поверхность политической жизни – таково непременное условие «развязанности рук». Нормальное состояние российских политиков – это когда они могут с чувством глубокого удовлетворения процитировать строку из Осипа Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны». В таком политическом мире ответственность зачастую трактуется как слабость, а реформаторский авантюризм возводится в доблесть.

      Вот, в сущности, почему двадцатый реформаторский век в России стал таким человеконелюбивым.

      Важной СКАЧАТЬ