В городе Кагановиче. Разные истории. Виктор Лензон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Черный обидится…

      – Тогда всё-таки съешь чёрного.

      – Белый обидится.

      – Ну и… с ним!

      Вспомнил я эту шутку потому, что в случае с последней чёрно-белой парой собак у сторожки не обошлось без сакрального начала. А дело тут вот в чём. Странные они себя вели, эти собаки. Одна, чёрная, агрессивная, всё время лаяла при конуре, изображая хранительницу неизвестно чего. Другая же, белая. с демонстративным пофигизмом, молча лежала прямо посреди дороги, не обращая ни малейшего внимания на движуху вокруг неё. Но! Стоило зазвонить церковной колокольне за прудом, как она срывалась с места и стремглав бежала в сторону звона. Долго не могли объяснить такое странное её поведение. Но тут пришел человек из деревни и говорит, мол, это же церковная собака, её перед службой всегда кормят. Как услышит звон, так и бежит, без удивления сказал он. Условный рефлекс, стало быть. По Павлову. А может по собственному её разумению.

      Случались у нас собачьи сюжеты и иного толка, романтические и с развитием.

      …Она оказалась сукой, хотя дети поначалу звали её, то есть его, то есть её «Хороший». Потом кто-то знающий посмотрел ей под колёса, и с этого времени она стала «Лаймой». Имя «Лайма», данное кем-то из дачных девчонок, видимо было синонимом «Хороший», на латышском языке отразив все лучшие детские чувства, обращённые к собаке.

      Несмотря, однако, на многообещающее имя, Лайма была настоящей дворнягой – и по смеси кровей, и по образу существования. Она сразу, как появилась (как и откуда – не знал никто), стала общественной собакой. Её полюбила вся Полевая улица – семьдесят восемь домов. За что – поначалу было непонятно. Наверно, за харизму. Она была похожа на овчарку, немного на волка, но больше всего – на человека, прежде всего благодаря умным, нет, очень умным глазам, карим и с поволокой. Живой укор теории Дарвина. Достаточно Дарвину было увидеть Лайму, чтоб он понял, от кого произошёл человек.

      Любовь с первого взгляда бывает. Об этом писали, да и припомнить кое-что можно. Но полное понимание друг друга с первого взгляда – совсем другое. В отличие от любви – это не болезнь, не следствие действия амфитаминов и тостестерона. Это знак истины. Кто знает, может, они были близкими родственниками в другой жизни. Никто так с неизъяснимым пониманием и печалью не смотрел на меня, никто не молчал так рядом и никто не радовался так моему приходу, как она. Разве что сын, когда ему было лет шесть.

      Целый день Лайма была неизвестно где. Но ближе к вечеру, побегав с детьми, с грязными от канавной воды лапами она обязательно приходила ко мне на крыльцо, и мы сидели вместе. Все знали – это моя собака. Общественная, но моя. Так бывает.

      Однажды я пошутил. В полнолуние, глядя на Луну, балуясь, по-волчьи завыл где-то в первой октаве: У-у-у-у-у… Лайма восприняла это со всем сочувствием, и, глядя вверх, точно по курсу земного спутника, завыла вместе со мной очень серьёзно, долго, безысходно и истово. СКАЧАТЬ