Раны заживают медленно. Записки штабного офицера. Илларион Толконюк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ могли подойти к Киеву. Как могло случиться? И что за задача поставлена нашей армии? Совершенно неясно, на какой рубеж вышел противник. С какого рубежа, в каком направлении и когда должна армия перейти в наступление? В какой полосе наступать? Какая поддержит авиация, кто соседи, с кем взаимодействовать? Какое ее отношение с Киевским особым военным округом, превратившимся во фронт? Почему запрещается переходить границу? При чем здесь граница, если враг уже угрожает Киеву? Если целый фронт не смог не только разгромить, но даже остановить немцев в приграничном сражении, то что же может сделать одна армия? Неужели кто-то в верхах полагает, что 19-я армия сможет не только разгромить направляющуюся к Киеву вражескую группировку, но и, увлекшись успехами, одним махом перенесет границу? Ведь от района сосредоточения армии до границы – сотни километров. Мое мышление не могло переварить случившееся. Я настолько был потрясен и растерян, что потерял самоконтроль и бессознательно стал выкрикивать:

      – Границы нам не видать как собственных ушей! Нам теперь до границы дотягиваться как до собственного локтя зубами! Почему немцам можно переходить границу, а нам нельзя?..

      – Прекрати истерику! – спокойно осадил меня Пономаренко. – Советую держать язык за зубами и не брать на себя того, чего тебе не дано, пока не потерял язык вместе с головой. Что мы с тобой значим и что от нас зависит в этом светопреставлении? Мелочь мы с тобой – вот кто!

      Это меня немного охладило. Но настроение было испорчено, меня бросало в жар. Я почувствовал, что теряю веру в правильность руководства войсками. Не предательство ли это? Такие страшные и неожиданные мысли меня испугали. Учеба в военном училище и в академии вдруг показалась несущественной мелочью. Я почувствовал себя жалким и беспомощным. Мог ли я тогда, в моем положении, знать всю сложность военной обстановки, сложившейся для Красной армии, а также ту трагедию, что произошла на фронтах в первые дни войны? Так неопределенно поставленная задача армии в моем понятии преломлялась как растерянность или некомпетентность тех, кто эту задачу формулировал. Не хотелось ничему верить. Но в Черкассах война не чувствовалась: все вокруг казалось мирным и беспечным, встревоженности в городе внешне не замечалось. Что думали командарм и Военный совет, я не знал, для меня это была слишком высокая инстанция. Наверное, предполагал я, они были ориентированы в обстановке по-иному и знают, что должна делать армия.

      В комнату дежурного вбежал офицер и с тревогой сообщил, что в офицерской столовой, находящейся рядом со штабом, завтракают два переодетых в форму советских офицеров немецких агента. Я опрометью бросился в столовую. Оказалось, за вражеских лазутчиков приняли наших офицеров, призванных из запаса и приехавших вместе со мной. Пришлось выругать последними словами слишком бдительного паникера. И все же ходили упорные слухи о появлении в расположении армии переодетых немецких шпионов. Раздавались призывы к бдительности. Как выяснилось впоследствии, это имело основания.

      По-видимому, СКАЧАТЬ