Культура вязания. Джоан Тёрни

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ очень дорого. Теперь у нас есть дизайнерский трикотаж и текстиль, а узоры и выкройки публикуются в больших глянцевых книжных изданиях. Библиотека – хороший источник вдохновения»[102]. Увеличение стоимости рукоделия не ограничивалось покупкой дизайнерских товаров, предназначенных для творчества, и влиянием большого бизнеса; оно также негативно сказывалось на таких традиционных экономичных видах деятельности, как вязание. Одна пенсионерка замечала: «Скажу еще, что моя семья покупает мне шерсть для вязания, за которое я берусь всякий раз, когда присаживаюсь отдохнуть. Я не могла бы позволить себе и этого утешения, если бы мне пришлось покупать шерсть самой; я получила только 6,46 фунта в качестве прибавки к пенсии от телефонной компании, где муж проработал тридцать лет, но с перерывом – и из-за этого наша пенсия превратилась просто в жернов на шее, поскольку я не могу получить помощи от Департамента здоровья и социального обеспечения»[103]. Плачевная финансовая ситуация респондентки, угрожающая лишить ее удовольствия, на которое она привыкла тратить свободное время, подтверждает связь между богатством и праздностью, о чем писал в свое время социолог XIX века Торстейн Веблен[104].

      Веблен исследовал устройство и принципы функционирования праздного общества и, в частности, анализировал соотношение труда и досуга в разных социальных стратах. Социолог обращался к историческим примерам и изучал дистанцированные отношения между ручным и интеллектуальным трудом, обычно ассоциирующимся с ремеслом и искусством соответственно[105]. Веблен отождествлял досуг с отсутствием необходимости работать, с возможностью тратить время впустую. В рамках этой теории время и способы его использования превращались в объект коммодификации[106]. Процитированное выше свидетельство пенсионерки наглядно демонстрирует, каким образом бедность исключает досуг из человеческой жизни. Таким образом, теория Веблена сохраняет актуальность и для тех, кто живет и работает в XXI веке. Пенсионерка не могла позволить себе покупать материалы для рукоделия; ей приходилось рассчитывать на чужую щедрость, чтобы продолжать вязать, – в противном случае женщине пришлось бы отказаться от любимого занятия. О том, что досуг превращается в эксклюзивный феномен постиндустриального праздного общества, писали позднее и социологи-марксисты[107]. Рост стоимости материалов для рукоделия, отмеченный участниками программы МО, привел к трансформации экономики вязания. Из занятия бережливой хозяйки оно превратилось в досуг, в праздное времяпрепровождение.

      Подорожание инструментов и расходных материалов, а также изменение функций домашнего вязания не оказали большого влияния на сами объекты. Женщины по-прежнему вязали вещи для дома и семьи. Иногда они ориентировались на новинки, появляющиеся на рынке. Некоторые рассматривали вязание как источник дохода. Впрочем, лишь немногие из респонденток вязали вещи на продажу. Одна из участниц программы заметила: «Я не хочу вязать что-либо для других людей, поскольку не думаю, что делаю СКАЧАТЬ