Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915. Отсутствует
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915 - Отсутствует страница 26

Название: Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Автор: Отсутствует

Издательство: НЛО

Жанр: Документальная литература

Серия:

isbn: 978-5-4448-0870-2

isbn:

СКАЧАТЬ места из письма Гёте Шарлотте фон Штейн ‹…›[171], но и неожиданные, для меня совершенно невыносимые и, по-видимому, им самим неосознанные срывы в его обоих романах»[172]. Метнер не оставил, по всей видимости, более или менее развернутых аналитических отзывов о подразумеваемых здесь «Серебряном голубе» и «Петербурге» (краткая характеристика этого романа – в письме к Белому от 12 (25) апреля 1914 г.), но ясно, что и его отношение к художественному творчеству Андрея Белого претерпело эволюцию в том же направлении, в каком переоценивалась личность Бориса Бугаева, что вершиной созданного писателем для него остались юношеские «симфонии»[173]. Остается гадать относительно меры проницательности Метнера при уподоблении Белого «скифу» – плод это его собственных раздумий или намек на изданные в 1917–1918 гг. сборники «Скифы» и одноименное объединение, под знаком которого автор «Петербурга» развивал полонившие его тогда идеи и настроения революционного максимализма, базированные на неизменной штейнерианской основе.

      В «ответе» Белому Метнер по-прежнему усердно развенчивает Штейнера как создателя «плоской, путаной, пустой доктрины», «гетерономного начитанного дилетанта», в котором «как в писателе и мыслителе нет ни следа оригинальности; он весь – „составлен“»; уничтожающе и насмешливо характеризует его ревностных последователей («кучка интернациональных богоискателей», воздвигающая «благоговейно капище неведомому Богу в патологическом стиле»), которые «сложили с себя все человеческое, сдали свои души в дорнаховском гардеробе, получили взамен этого контрамарку, дающую право на такую-то долю соборной души»[174]. Резкость и раздражение, с которыми Метнер изничтожает антропософов, понятны: он касался больной темы, ранившей его сознание и психику; продиктованы эти чувства переживанием утраченной дружбы, горестным осознанием того, что между ним и Белым пролегли непереступаемые идеологические барьеры, воздвигнутые антропософским учением, что в конечном счете именно оно стало живительной почвой для тех нападок и оскорблений, которыми перенасыщена книга «Рудольф Штейнер и Гёте…».

      Неистовство этих нападок Метнер готов объяснять не только принципиальными идейными мотивами, но по преимуществу подспудными причинами: «Памфлет А. Б – го можно понять только как месть. Но она, на первый взгляд, несоразмерно велика по сравнению с поступком, ее вызвавшим. Правда, предметом моего нападения явился мейстер А. Б – го, Штейнер, а люди думают, что благороднее мстить за другого, за друга, за ближнего, нежели за себя. Но психологически это благородство крайне подозрительно. ‹…› Но ряд рассыпанных по книге намеков и кивков, хотя понятных лишь мне, самому А. Б – му и двум или трем лицам, показывают, что свою роль сыграло здесь по меньшей мере и еще одно обстоятельство: досада, что не удалось пристроить антропософию в Мусагете и превратить наше издательство в штаб-квартиру штейнерианства. А. Б. СКАЧАТЬ

<p>171</p>

Имеется в виду приведенная в «Размышлениях о Гёте» цитата из указанного письма Гёте по случаю окончания им работы над теорией цветов: «Я не раскаиваюсь в том, что пожертвовал этой работе столько времени. Ей я обязан тем, что достиг той культуры, которую мне едва ли удалось бы приобрести другим путем»; Метнер подкрепляет эту мысль словами: «…о своеобразной „физике“ Гёте можно сказать, что хотя учение о цветах и не является наукою культурного ряда, но оно – для культуры» (С. 127–128). Белый, приведя эти слова Метнера, называет их «очаровательным бормотанием краснеющей барышни» и добавляет: «Утверждение, подобное приведенному, есть откровенный „отказ от толкового объяснения“» (Андрей Белый. Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности. С. 139–140).

<p>172</p>

РГБ. Ф. 167. Карт. 12. Ед. хр. 4. Л. 5.

<p>173</p>

Негативная оценка начальных глав романа «Петербург», опубликованных в 1913 г. в 1-м сборнике «Сирин», содержится в дневниковом письме Метнера к М. С. Шагинян от 1–9 (14–22) ноября 1913 г.: «Петербург Белого разочаровал меня: гениальное размазывание дрянных психологических атомов; безотрадная опустошенность, сменяющаяся там и здесь замаскированною антропософическою назидательностью: симфонизм сплошь нарочитый. Сам себя обкрадывает и повторяет. Безнадежно утеряна дорога к стилю, зато найдена и укреплена манера; окончательность, – конченность; – гладкая рутина, прерываемая подчеркивающими вывертами; тогда манера становится манерностью; высохший юмор; при чтении скучно, и тогда видишь, как механически местами писалась эта вещь; в общем – выпитость. О Господи! Неужели он, на кого я возлагал столько и столь особенных „моих“ надежд, „пал жертвою“… сначала водки и потом теософии?» (РГБ. Ф. 167. Карт. 25. Ед. хр. 27. Л. 20). Эти впечатления только усилились по ознакомлении с полным текстом романа, о чем свидетельствует письмо Метнера к Шагинян от 4–10 (17–23) апреля 1914 г.: «Читал или, вернее, страдал над Петербургом Белого! Кошмарность этого подозрительно-автобиографичного (по психологии) романа превосходит не только все существующее в русской литературе, но и всякие вероятия. – Так нельзя! Это не искусство, а неприличное растление своей гениальности ради банного очищения своих душевных нечистот. – Здесь пахнет парильней и веником и еще разною гадостью. Полное отсутствие Vornehmheit <благородства – нем.>; такое внутреннее варварское плебейство, варварски (китайски?) утонченное саморазглядывание, самораздевание, самообнажение, самооплевание (толчок к кот<орым> дан несомненно Достоевским). – К черту все это! К тому же теперь еще присоединилась теософическая бурда» (Там же. Ед. хр. 28. Л. 38–39).

<p>174</p>

РГБ. Ф. 167. Карт. 12. Ед. хр. 5. Л. 186, 211, 218, 220.