Романс о великих снегах (сборник). Николай Гайдук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ же успехом Визигин мог бы принять католичество, иудаизм, индуизм, буддизм, конфуцианство или что-то ещё в том же духе. Господь Бог у нас один как был, так и остался, Господь Бог – это Жизнь. Вот этому Богу солдат поклонялся до самой земли – когда приходилось под пулями бегать. И этому Богу он поклонялся, будучи в плену. Именно этот всемогущий Бог помогал ему претерпевать все тяготы и унижения афганского рабства.

      Новоиспечённый Абдуррахман какое-то время исправно ишачил на горных тропах, ящики с боеприпасами таскал, тюки с провиантом. Но это ещё полбеды. Беда, когда тебя, раба, заставляли топать впереди отряда моджахедов – чтобы самим не нарваться на мины. Вот где ни раз, ни два Шура вспомнил русскую пословицу: жизнь прожить – не поле перейти.

      И получалось так, что он уже прожил много-много жизней – за спиною остались десятки полей, на которых его могло бы клочья разнести. Но всегда, всегда его спасал Бог по имени Жизнь – неизменно указывал путь, на котором отсутствуют мины.

      В конце 80-х война закончилась. В средине февраля над перевалами вдруг запылали красные знамёна. Шура издалека смотрел на это изумительное шёлковое пламя и чуть не плакал, понимая, что происходит. Советские солдаты возвращались на Родину, и где-то там, на мосту в Термезе – в небольшом городочке на самом юге Узбекистана, возле афганской границы, – стояли солдатские матери с широко раскрытыми глазами, встречали сыновей, слезами счастья и слезами горя переполняя чашу Амударьи.

      Вот когда нестерпимо захотелось бежать. Но удачный побег из плена там считался чудом из чудес.

      Трое суток он бродил по барханам, жевал песок от голода и слёзы пил от жажды. И от бессилия подохнуть был готов. Но всякий раз, когда отчаянье накатывало, он слышал под ухом суровый приказ: «А ты останься и отомсти!» И опять он собирал в комок остатки сил, опять куда-то полз. Бескрайняя пустыня перед ним играла миражами – пустыня, похожая на громадную сковородку, в которую щедро насыпали желтушный песок и поставили на медленный огонь.

      Из памяти вышибло вон, сколько он блуждал и где он ползал по этой раскалённой сковородке. Память с трудом заработала только тогда, когда его поймали и стали бить – боль вернула сознание.

      После неудачного побега – в результате каких-то местечковых переговоров или интрижек – Абдуррахман оказался в рабстве у другого хозяина, афганского торговца лошадьми. Житуха раба стала попроще, полегче – не надо шарашиться по минным полям, рискуя разорваться в лоскуты. Лошадей он любил и они его тоже. Чудесные создания природы, они ведь не знали, что перед ними несчастный пленник, русский раб, который, кстати сказать, дорого ценится и даже является гордостью хозяина.

      Второй свой побег он предпринимал уже верхом. Какой хороший конь тогда под ним разгорячился! Понятливый конь и выносливый, и такой быстробегий – летел быстрее пули в темноту. Сколько вёрст он проскакал без передыху – не сосчитать. Мыльная пена клочками кипела на жеребце, а раскалённое дыхание было СКАЧАТЬ