Моонзунд. Том 2. Валентин Пикуль

Чтение книги онлайн.

      – Странно! Вы же политикой пренебрегаете.

      – Мне интересно знать, что может сказать совещание, которое носит громкое название «государственного»… Благодарю. Съезжу!

      Уходя, фон Грапф задержался в дверях, добавив веско:

      – В дополнение к прежнему разговору – о пораженчестве. Прошу не думать, что в этом вопросе имеется примесь прогерманских настроений. Хотя и «фон», но я считаю себя русским патриотом[3].

      – Это все равно, – ответил ему Артеньев. – В случае возникновения на мостике «Новика» подозрительной ситуации я вас, любезный Гарольд Карлович, просто застрелю и выкину за борт…

      Грапф, криво усмехнувшись, вышел. Петряев спросил:

      – Из чего ты его думаешь застрелить? Из пальца?

      Сергей Николаевич сунул руку в карман кителя:

      – Оружие – дело чести, и я не сдал его команде.

      – Ох, как ты играешь своей головой!

      – Что ж. Это моя профессия. Мы же миноносники… За эту вот «игру» я и деньги от казны получаю!

      Москва, – петербуржец Артеньев никогда не любил этого города, азиатски вылупившегося на мир каланчами и куполами, расписанными, будто ярмарочный пряник, с его диким хаосом кривых переулков и проездов, немыслимых и пестрых. Душе петербуржца всегда ближе строгий порядок расчерченных линий еропкинских перспектив, колоннады храмов, почти античных, идеальная прямизна улетающих на Острова проспектов. Он считал, что Петербург – голова всей России, а Москва – ее жирное брюхо, плотоядно отвисшее…

      Все московские извозчики, словно сговорившись, отвозили офицеров на Александровский вокзал. Артеньев тоже не избег общей участи; с трудом он пробился к перрону. Дороговизна в Москве была страшная, но почти все дамы и даже прапорщики несли букеты цветов. В накрахмаленной толпе буржуазии, в серятине фронтовых гимнастерок Артеньев высматривал темно-синие пятна флотской одежды. «Или я здесь один?» Князь Черкасский тоже отыскивал балтийцев и властно вытянул Артеньева за шеренги оцепления.

      Приближался поезд с генералом Корниловым.

      – Я слышал, князь, будто Керенский запретил главнокомандующему покидать Ставку… в такой трудный час!

      – Разве Корнилова кто удержит? – ответил каперанг. – Сейчас этот человек взлетает на гребне народной популярности…

      Застыли оркестры, готовясь рявкнуть приветственным тушем. За четкою полоской юнкерских штыков строился бабий батальон, жестоко обтянув свои груди ремнями портупей. Тысячи глоток раскрылись разом и заглушили дыханье усталого паровоза. Прямо над ухом Артеньева бились звончатые медные тарелки. Корнилов стоял на ступеньке вагона, и Артеньев внимательно рассмотрел главковерха… Мундир на нем – генерала по Генштабу, через плечо хлестко закручен серебряный аксельбант, два «Георгия» тряслись на груди. Маленький человек (явно слабого здоровья) надвигался на Москву, как бронебойный снаряд. СКАЧАТЬ