«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I. Вера Мильчина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «гадов» французы в николаевскую эпоху считались едва ли не самыми вредными и опасными. Отношения между Россией и Францией и в XVIII веке не всегда были безоблачными: России случалось быть и союзницей Франции, и ее противницей. А после Революции 1789 года дело осложнилось тем, что французы поделились на благонамеренных аристократов-эмигрантов и опасных революционеров-якобинцев; первым в России оказывали радушный прием; вторые заставили императрицу Екатерину II в июне 1790 года приказать российскому послу И. М. Симолину добиваться выезда всех российских подданных из Франции, а в феврале 1792 года отозвать оттуда и самого посла. При Первой империи отношения двух стран, само собой разумеется, не сделались проще, хотя между военными столкновениями вклинивались периоды мира. Некоторая передышка наступила после свержения Наполеона, когда Франция стала союзницей России; французы вместе с русскими и англичанами даже вместе воевали против турок на море (сражение при Наварине, 1827), а в Русско-турецкой войне в 1828–1829 годах французские военные участвовали на российской стороне с наблюдательской миссией. Но все-таки подозрительность к французам как к источнику либеральной «заразы» сохранялась; ведь Франция в 1814 году стала конституционной монархией, в ней завелся парламент, а в парламенте завелись депутаты-либералы. Эту точку зрения выразительно запечатлел Ф. В. Булгарин в созданной для III Отделения записке «о влиянии иностранных держав на политический образ мыслей в России» (1827):

      Французское правительство вовсе не участвует в распространении революционных идей, но Париж есть центр всех демагогических обществ. Там политически магнетизируют всех путешественников, снабжают их правилами и книгами на дорогу и действуют на Россию посредством русских чиновников и неприметных своих агентов, которые кроются в домах под разными званиями.

      А после того как в июле 1830 года во Франции произошла революция и место свергнутого короля Франции Карла Х занял «король французов» Луи-Филипп, ситуация вновь ухудшилась. Спустя два месяца Николай I, последовав примеру двух других абсолютных монархов, австрийского императора и прусского короля, скрепя сердце признал «июльскую» Францию; вице-канцлер Нессельроде сообщил об этом решении Николая I специальному посланнику Луи-Филиппа генералу Аталену 1 октября, и тот 15 октября вернулся с этой вестью в Париж. Однако российский император продолжал считать Луи-Филиппа узурпатором и никогда не называл его братом, как других монархов (точно так же он 22 года спустя отказывался называть братом Луи-Наполеона Бонапарта, когда тот провозгласил себя императором Наполеоном III). Он употреблял обращение Sire (Ваше Величество). Между тем подобным образом к царственным особам обращались не монархи, а простые смертные; однако император не смущался этим: слишком сильно было его нежелание поставить Луи-Филиппа на одну доску с другими, законными монархами. Нелюбовь Николая I к французскому «узурпатору» была так велика, что, по свидетельствам мемуаристов, он поначалу даже воспринял с энтузиазмом СКАЧАТЬ