Невский проспект. Прогулки по Санкт-Петербургу. Алексей Геннадиевич Митрофанов

Чтение книги онлайн.

      Но вскоре жизнь более или менее стала налаживаться.

      И уже в 1928 году Михаил Кольцов глядел и радовался. Писал в очерке «Невский проспект» (опять же, не «Проспект 25-го Октября»): «От моста через Мойку Невский светлеет и оживляется. На солнечной стороне много народу, не протолкаться. Здесь толчея, пожалуй, побольше, чем в старое время. Большая улица подтянула к себе жизнь всего центрального района. Невский стал доступнее, проще, веселей. Трамваи звенят резче, извозчики грохочут громче, женщины улыбаются шире, газетчики кричат звонче. Провинциал, робкий и почтительный, благоговейно замиравший в сутолоке столичного проспекта, сейчас – главное действующее лицо на Невском. Больше всех разгуливает, шумит, толкается и оживляет улицу.

      Но, кроме провинциала, проспект имеет постояннейший и твердейший кадр тротуарных завсегдатаев. Этого нет в Москве, может быть потому, что она стала столицей, и это есть в Ленинграде, может быть оттого, что он все-таки стал провинцией. Ровно в час на солнечную сторону проспекта выходит дежурная гуляющая публика – для того чтобы в половине четвертого уйти, очистив панель для второй смены.

      Любители тротуарных прогулок движутся стайками по три—пять человек, взявши друг друга под руку, тихим и размеренным шагом. Спешить по Невскому – преступление. Ведь все удовольствие пропадает! Надо шагать медленно, методично оглядываться по сторонам и обсуждать каждого встречного, благо каждый встречный хорошо известен. Если мужчина – быстро зарегистрировать его заработок, последние неудачи по службе, отношения с начальством, попытки перейти в другое учреждение. Если женщина – обсудить ноги, плечи, костюм, с кем живет и с кем собирается жить».

      Следующая же явственная перемена здесь произошла лишь в 1936 году: «К существующим в Ленинграде видам городского транспорта в 1936 г. прибавился новый. Это – троллейбусы. Ленинград уже сделал заказ на 60 троллейбусов. Каждый троллейбус рассчитан на 53 места…»

      Но литературная жизнь Невского проспекта не прервалась. Проспект боролся с наследием прошлого. В первую очередь – виршами уже упомянутого и к тому времени вполне заматеревшего Демьяна Бедного:

      Старая жизнь жалобно защищалась. Во всеуслышание заявлять о своих обывательских бедствиях было довольно рискованно. Защищался все чаще фольклор: