Яд персидской сирени. Инна Бачинская

Чтение книги онлайн.

      – Э-э-э-ва! – вдруг невнятно выговорил Митрич, смотря поверх их голов, протянув туда же руку, тыча пальцем. Выражение лица у него было самое странное. – Гос-с-споди! Что это?

      Монах и Добродеев живо обернулись…

      Глава 9. Дома

      Татка приоткрыла дверь своей комнаты. Дядя Витя остановился. Глаза их встретились.

      – Татьянка? – воскликнул дядя Витя. – Ты уже дома, девочка?

      Он подошел к двери, протянул руку, словно желая дотронуться до нее. Татка отпрянула.

      – Дай-ка я посмотрю на тебя! Повзрослела, изменилась, не узнать. – Он с любопытством рассматривал ее, приятно улыбался. – Как ты себя чувствуешь? Ты меня помнишь?

      Татка кивнула. Она отступила в глубь комнаты и попыталась закрыть дверь. Но дядя Витя не позволил, вставил ногу.

      – Ты что, боишься меня? А ведь мы были друзьями, я очень много для тебя сделал. Если бы не я, неизвестно, что с тобой было бы. Я дружил с твоим отцом, я знал твою маму. Мы были друзьями, – повторил он. – Помнишь?

      Татка стояла с опущенной головой, и было непонятно, слышит она дядю Витю или нет.

      – Ты насовсем домой? Или в отпуск? Я часто думал о тебе, где, думаю, наша Татьянка? Спрашивал у Тамарочки, помнишь Тамарочку? Она заменила тебе маму. Тамарочка и Верочка – твоя семья, ты должна быть благодарной, если бы не они…

      Он говорил и говорил, тон у него был благодушный, даже игривый, нога в лакированной туфле торчала в щели, не позволяя захлопнуть дверь. Татка вдруг зарычала, оскалив зубы, и бросилась на него. Он испуганно отступил, но недостаточно проворно, и Татка вцепилась ему в лицо ногтями. Он издал хриплый вскрик, отдирая от себя ее руки, и она захлопнула дверь.

      – Психопатка! – Вне себя от испуга и злобы, он стукнул кулаком в дверь. – Рано тебя выпустили! Дрянь!

      Бормоча под нос ругательства, он пробежал по холлу, распахнул входную дверь и вылетел на крыльцо.

      Татка вернулась в постель. Легла, скрутилась в комок, сунула руки под мышки. Ее колотила дрожь. Дядя Витя! Конечно, она помнила его! Фальшивая улыбка, участливый голос, подлое вранье, что она вернется, что ее осмотрят врачи – соберется консилиум, и она сразу вернется домой, что он дружил с отцом, что он все для нее сделает. Она помнит, как он гладил ее по голове, как обнимал, а однажды расстегнул блузку… И она стерпела, она верила, что он хочет ее вытащить. Она была напугана, она ничего не понимала и не помнила, она до смерти боялась тюрьмы. Когда он полез к ней, она подумала, что ничего не теряет, лишь бы помог, за все нужно платить. Она помнит, как он задрал ей юбку и как она, сцепив зубы, повторяла: ничего, ничего, ничего… и только уворачивалась от его нечистого рта. Ее стошнило, а потом еще долго преследовал запах его сладкого парфюма. Обманул! Подло обманул.

      Она сжимает кулаки, ее трясет от ненависти, и к горлу подкатывает тошнота…