Аксенов. Александр Кабаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я еще раз скажу: в этом смысле он был универсальным и уникальным русским писателем.

      Е.П.: Но при этом в масштабах страны он был именно что столичной штучкой. Казань – столица Татарстана, Магадан – столица зэков, Питер, как нам нынче вдруг стало известно, – культурная столица, а Москва вообще столица столиц. Он и в эмиграции в столице поселился, в Вашингтоне. И везде он был свой. Это я говорю, как бы почетче выразиться, для унификации писательской универсальности и уникальности. А вот Виктор Петрович Астафьев, например, всю жизнь избегал столиц и умер в Красноярске. Это не для сравнения, не для выяснений, кто лучше, кто хуже. Это к тому, что Бог каждому свое судил. У Астафьева, кстати, отец тоже сидел «за вредительство». Я Астафьева очень уважаю, считаю его великим писателем, особенно после чтения его последней книги «Прокляты и убиты». Но вот у него в «Царь-рыбе» фигурирует некий московский хлюст Гога Герцев, которого он изображает в тонах, достойных советского сатирического журнала «Крокодил». Он явно не знает таких людей, а они, может быть, еще подлее, чем он думает.

      А.К.: Или вот тебе другой пример – изумительно одаренный Василий Белов. Он когда своих, деревенских, описывает – все замечательно, все тонко, органично, весомо. И «Лад», и «Плотницкие рассказы», и «Привычное дело», и «Кануны». Но как только берется за горожан, например, в романе «Всё впереди», – неизбежно получается несмешная пародия неизвестно на что.

      Е.П.: Беда. Беда. Хотя Астафьев этого своего Гогу в конце концов убивает. Понимаешь, гибнет человек, а жалости к нему никакой.

      А.К.: А потому что эти гоги и беловские столичные ублюдки – чужие для Астафьева и Белова люди.

      Е.П.: О, точно! Чужие! А для Аксенова все персонажи – свои. Даже вся эта гэбэшная и гулаговская сволота, которую он описывает в «Ожоге». Даже ничтожный Фотий Феклович Клезмецов из романа «Скажи изюм». Не говоря уже о положительных персонажах вроде Володи Телескопова или Вадима Раскладушкина. Аксенова и в этом упрекали, что он не злится, а улыбается. Считали это признаком несерьезности, легковесности.

      А.К.: Добродушная писательская улыбка – это тоже или дано, или никогда. Действительно, почти все, написанное Аксеновым, написано с добродушной улыбкой.

      А.К.: Что ж, действительно пора подводить итоги. Писателя Аксенова с детства воспитала жизнь. Какая жизнь была – так и воспитала. Жизнь с деревенской нянькой, с мамой Евгенией Семеновной Гинзбург, троцкисткой, интеллигентной еврейкой, с папой – большевиком из крестьян…

      Е.П.:…и тоже большим любителем Троцкого.

      А.К.: Верующая нянька, папа, мама, пацаны во дворе, шпана – всё это вместе. Стиляги, шанхайские джазмены, выпавшие в Казань, сама Казань с ее Волжской флотилией и Свияжском, инвалиды-фронтовики, эвакуированные, книги, стихи, предвестие первой любви, «Рыжий с того двора», тоска по матери, отцу – всё вместе!

      Е.П.: Всё! На сегодня заканчиваем.

      Приложение

Из СКАЧАТЬ