Поэтика «Дневников» протопресвитера Александра Шмемана. Лирические истоки литургического богословия. Юлия Балакшина
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Поэтика «Дневников» протопресвитера Александра Шмемана. Лирические истоки литургического богословия - Юлия Балакшина страница 12

СКАЧАТЬ прямо говорит о Христе или религии, но тогда, когда она исходит из подлинной глубины человеческого сердца:

      Но на глубине нет грани между искусством «религиозным» и «светским».

      Подлинное искусство все из «религиозной» глубины человека, «гений» и «злодейство» несовместимы (269).

      Шмеман описывает на страницах дневников определенные культурные модели, создает своего рода философию и историософию культуры, но при этом осознает, что в конечном итоге судьба культуры решается в человеческом сердце:

      Вся культура и все в культуре – в конце концов – о Царствии Божием, за или против. Ибо культура состоит из «реализаций» сокровищ сердца («где сокровище ваше…») (188).

      Потому, вынося приговор современной культуре как целому, о. Александр продолжает бороться лично за каждого из ее создателей, не снимая с себя как с христианина ответственности за его духовный выбор:

      Вчера читал Сартра (“Situations”, II, где он говорит о себе). Вдруг ясная мысль: какой это был бы и христианин, и богослов, если бы нe parti-pris[55] против Бога! Как всё у него для этого есть, всё было ему дано: и щедрость, и равнодушие к благам земным, и сострадание, и жертвенность, и last but not least[56], – огромный ум. И всё он направил сознательно против Бога. Почему? Вопрос нашей «культуры»… (286).

      Соотношение исторического и эсхатологического в культуре Шмеман пытается передать антиномией закона и благодати:

      …Ритм падшего мира – Закон: это то, чем общество ограждает себя от разрушительного хаоса, созданного грехом и падением. В эпоху закона все – и культура, и религия, и политика – в каком-то смысле служит закону и выражает его. Это «стиль» в искусстве, мораль в религии, иерархизм в обществе (228).

      Однако всякое подлинное произведение искусства преодолевает закон, исполняет его благодатью, т. е. любовью и свободой:

      …В красоте всякого подлинного произведения искусства всегда можно найти закон. Однако рождается оно не от закона, а от «исполнения» его, от благодати; исполняя закон, красота преодолевает его. А когда остается под «законом» и хочет родиться «у закона» (современные иконописцы, все копирующие) – то умирает, становится стилизацией, так что закон оказывается смертью искусства. И не «закон», а красоту мы ищем и воспринимаем в искусстве… (229).

      Размышления Шмемана о законе и благодати как о силах, определяющих внутреннюю жизнь культуры, отчасти перекликаются с выводами Н. А. Бердяева, сформулированными в работе «Смысл творчества». Бердяев указывает на то, что «“науки и искусства”, как государство, хозяйство и семья, могут быть поняты как послушание последствиям греха, как реакция на необходимость природного порядка», как «формы приспособления к необходимости»[57], иначе говоря, как сфера закона. В рамках культуры преодоление этого закона необходимости, по Бердяеву, невозможно: «В творчестве СКАЧАТЬ

<p>55</p>

Предубеждение (фр.). – Прим. ред. «Дневников».

<p>56</p>

Последнее, но тем не менее важное (англ.). – Прим. ред. «Дневников».

<p>57</p>

Бердяев Н. А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. Paris: YMCA-Press, 1985. С. 134.