Братство ревнителей церковного обновления (группа «32-х» петербургских священников), 1903–1907. Документальная история и культурный контекст. Юлия Балакшина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ rel="nofollow" href="#n_128" type="note">[128]. Тогда как свящ. Григорий Петров в заметке «Почему 32?», опубликованной в газете «Русское слово»[129], писал, что главной целью визита столичных пастырей к митр. Антонию была просьба о «скорейшем созыве общецерковного собора».

      Для участников группы эти темы были неразрывно связаны: собор, который участниками визита к митрополиту изначально мыслился как общецерковный, а не архиерейский, представлялся молодым клирикам залогом возвращения церкви внешней и внутренней свободы и возрождения соборности в ней.

      Характерно, что, аргументируя необходимость независимости церкви от государственной власти, столичные клирики в первую очередь рисовали печальное положение церковной иерархии (синода и епископов), чем даже спровоцировали вопрос митр. Антония: «Чем вас (курсив наш. – Ю.Б.) не устраивает такое положение?»

      В целом, с точки зрения свящ. Константина Аггеева, встреча митр. Антония (Вадковского) с группой столичных клириков проходила в обстановке взаимного доверия, открытости, желания совместно трудиться на благо церкви [130]. Священники взяли на себя деятельную ответственность за «горячие точки» – заводы и фабрики; митрополит ввел их в курс государственной политики в отношении церковной реформы, благодарил за поддержку и новый ракурс в освещении «больных» церковных вопросов. Митрополит «совершенно благословил» собрания священников по проблемам церковной реформы и пригласил их бывать у себя раз в месяц «для такой же совершенно откровенной беседы». Знаменательно, что предложение «организоваться» прозвучало именно из уст митр. Антония и было адресовано не только пришедшим на прием священникам, но присутствовавшим при беседе викарным епископам. На заре своей истории обновление церкви, безусловно, мыслилось всеми заинтересованными лицами как общецерковное дело, способное объединить, а не противоположить различные внутрицерковные силы и группы. Бурное развитие исторических событий вскоре обнажило внутренние противоречия в среде тех, кто присутствовал на этой исторической встрече, радикализировало полюса, но вдохновенное единство этого разговора приоткрыло перед всеми его участниками внутреннюю глубину и тайну свершавшегося на их глазах таинства Церкви, верность которому многие сохранили до конца жизни.

      В февральском письме свящ. Константина Аггеева не упоминаются какие-либо записки, над составлением которых работала бы группа столичных священников. О записках, как о прямом следствии состоявшейся беседы группы с митрополитом, говорится в предисловии к сборнику «К церковному собору»: «Желая, чтобы эта беседа сопровождалась практическими результатами, члены кружка пришли к решению представить митрополиту ряд записок относительно выдвинутых жизнью и требовавших неотложного внимания церковных вопросов»[131]. Первая из этих записок, согласно тому же источнику, была подана митрополиту 15 марта и сопровождалась «письменным обращением к преосвященному Антонию»[132]. Архивные СКАЧАТЬ