Юмор разных лет. О. Палёк

Чтение книги онлайн.

      …На старте догорали остатки ракеты. С трудом встав на раненую ногу, я подтянул командира к окопу и без сил свалился на дно. Тянуло горелым мясом и гептилом, смертоносная радиация опаляла мозг… Уже 3-тий месяц лежу на госпитальной койке, приходил командир дивизии, сказал, что буду представлен к награде. Не знаю, выживу ли, моя милая Марина, так что на всякий случай шли рублей 50 на похороны… Я сложил листок, подписал в верхнем углу «¹²/Марина», сунул его в папку. Затем начал новое: «Здравствуй, дорогая незнакомка, пишет тебе геройский защитник Байконура. Ты меня не знаешь, поэтому мне здесь так без тебя одиноко…»

      В это время зашел мой сменщик, и я начал готовиться к сдаче караула. Гауптвахта, как обычно, была плотно заполнена.

      Кочкуркин, «сталкер», мой старый друг, опять отличился: всю ночь писал на корпусе ракеты с советско-французским экипажем «ДМБ-83», но на последней двухметровой букве был обнаружен доблестной охраной и получил 15 суток ареста 2 раза.

      Хатин, электрик. Вдрызг пьяный ворвался в роту молодых в 2 часа ночи и устроил смотр песни и строя. Первый взвод спел «Все выше и выше и выше, и вот уж коленки видны…». Второй – «Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек…». На третьем взводе за шел помдеж. 3 суток «губы».

      Лямкин, шофер. Сменял у казахов машину фанерных ящиков на ящик водки. Когда казахи растапливали свои печки этой фанерой, от взрыва снесло их кибитку и еще три вокруг. Вывод: смотри на маркировку ящиков и не торгуй порохом. (Порох-то дороже продать можно!)

      После развода караула я двинулся в казарму.

      Часть, как обычно, готовилась к очередной проверке. Все было параллельно и перпендикулярно, пострижено, покрашено и посыпано песком. Трава красилась зеленкой, колючая проволока – ультрамарином, входные чугунные ворота – лаком. Привязывались листья к дубам, мылся с мылом асфальт.

      Молодые из второй роты срочно меняли плакат «Солдатский клуб: «Ночь, полная страсти», ночной сеанс» с полуголой Мадонной на «Народ и армия – едины» с солдатом в парадной форме. Однако Мадонна при этом оставалась – видимо, олицетворяя народ.

      В казарме, как обычно, полный бардак. Из сушилки слышны уханья и приглушенные стоны. В ленинской комнате из газет резали колоду карт. В бытовке, по звукам, пристреливался самодельный пистолет. В спальном отделении деды играли в «дембильский поезд». Две двухъярусные койки изображали купе, пяток бегающих молодых с вениками в руках – мелькание деревьев за окном. Дневальный за проводника разносил чай. Не хватало только музыки, девочек и выпивки. Впрочем, я еще не дошел до старшинской. Лучше бы не дошел.

      В старшинской стоял сильнейший запах растворителя – это двое молодых солдат в противогазах тщательно красили стену в розовый цвет. Вообще, стены помещения были раскрашены таким количеством красок, что трудно было выделить доминирующий. В качестве выпивки на столе красовалась голубая бутыль «Стеклоочистителя». Рядом стоял проигрыватель компакт-дисков. Девочек что-то видно не было. Видимо, одна надежда на меня.

      Старшина, выйдя ненадолго из транса, разрезал буханку хлеба вдоль, сунул туда пачку маргарина «Солнечный», размазал пальцем и откусил добрую половину бутерброда. Наш старшина был СКАЧАТЬ