Границы компромисса. Рассказы, написанные по-разному. Глеб Уколов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Границы компромисса. Рассказы, написанные по-разному - Глеб Уколов страница 3

СКАЧАТЬ делали свою работу.

      Семья маленького гения жила в лесу на юге Канады. Отец приносил дрова и издалека наблюдал как растет его сын. А его мать ставила ему руку. Когда он брал ноту, в которой сомневался, то всегда смотрел на маму. Она кивала головой.

      Его отец был музыкантом, и тоже гордился достижениями сына. Но мама была ближе. Она всегда была рядом.

      От отца у него остался на всю жизнь любимый складной стульчик. Пианист всегда играл, сидя только на нем. Отец сделал его специально для сына, учитывая не только высоту, но и ширину сидушки. Стульчик прошел с ним больше двадцати лет. Кожаная обшивка стерлась, порвалась и висела лохмотьями. Это было не важно. Стул был комфортным атрибутом и талисманом.

      На репетиции школьного хора он всегда вступал невпопад. Не потому, что не слышал ритма, а оттого, что было скучно делать простые вещи. Одноклассники его невзлюбили – но это не мешало, а только помогло его совершенствованию. Благодаря отстранению от мнения сверстников, он формировал свой самобытный взгляд на мир. Стал нелюдим, и потому мог стремиться к совершенству.

      Мальчик рос, играл все лучше и раздражал все большее количество людей. Обычно при встрече с малознакомыми, в ответ на протягиваемую в приветствии руку, он делал жест навстречу, затем кисть руки совершала изящный кульбит в воздухе и заканчивала неким подобием танца пальчиков, удаляясь от микробного рукопожатия. Остальное время он старался держать руки в карманах. Так надёжнее.

      С детства он был болезненным, и привык даже летом ходить в пальто и вязаных перчатках. Перед выступлениями он полчаса держал кисти рук в горячей воде. Связки и сухожилия разогревались, кровь омывала и смазывала двигательные механизмы, порождающие чудесную музыку. Пальцы бегали скоро, зажимы снимались – музыка уже не зависела от плоти. Ему казалось, он преодолел сопротивление человеческого тела.

      Со временем он понял, что самая важная задача – не выковыривание звука из клавиш, а восприятие музыки зрителем. Это мучало его всю жизнь.

      Достигнув ушей зрителя, музыка проникала глубже, и отражаясь где-то в глубинах мозга, преломлялась и возвращалась к исполнителю уже другой. Поле этого невозможно играть как раньше. Его зрители мешали ему не меньше, чем одноклассники. Долго думая и сомневаясь, пианист решил, что вообще не должен играть в концертах. И в возрасте тридцати двух лет заявил, что не нуждается в зрителях вообще. Он объявил об окончании концертной деятельности. И ушел. И приходил только когда хотел. Он больше любил микрофон, хотя и безответно.

      Он сосредоточился на технике исполнения как никогда раньше. Экспериментировал со звуком, записывающей пленкой и тишиной. Он стал играть лучше.

      Даже когда работала одна рука, другая всегда подплясывала или дрожала рядом. Обычное движение его тела во время музицирования – вращение корпусом в амплитуде круга, по часовой стрелке.

      Он любил канадских рыбаков СКАЧАТЬ