Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа. Алексей Ермилов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Но теперь слушать их не только скучно, но и просто трудно. Человек начинает развивать свою мысль, а голову р-р-раз – и отрубают, дальше даётся другая голова, да ещё в промежуток всовывается авторский текст. Когда мы слушаем рассказ того или другого человека, мы настраиваемся на его логику, на его ритм речи, даже на его жесты. Начинаешь переключаться на другого человека, а тут тебе третьего подсовывают. Если уж вы хотите столкнуть два-три мнения по тому или иному вопросу, логичнее было бы просто-напросто пригласить в студию всех пятерых героев и устроить дискуссию. Правда, вам скажут: дискуссия – она дискуссия и есть, а вы зачем-то это фильмом назвали.

      Теперь вы понимаете, почему для таких передач людей записывают «в одиночестве», без присутствия интервьюеров? Конечно, – так удобнее расчленять это выступление на части.

      Кстати сказать, интервью без интервьюера бывает удачным далеко не всегда. Человеку неинтересно и трудно говорить в «никуда». Он – не профессионал, за объективом телекамеры он не видит зрителя. К тому же, не получая вопросов, которые, как указания лоцмана, ведут беседу в намеченном русле, человек начинает повторяться, разбрасывается по деталям, теряет общую мысль.

      Хотите, открою секрет? Сейчас на некоторых каналах прибегают к такой хитрости. Редактор передачи стоит рядом с камерой и… задаёт вопросы! Естественно, потом они вырезаются, стыки заклеиваются всякими картинками, и возникает иллюзия плавного, гладкого рассказа. Впрочем, как раз по линии этих стыков порой и идут те самые разрезы. Приглядитесь – выступающие в этих передачах смотрят не в камеру, а чуточку левее или правее, то есть на того самого редактора.

      Даже такой мастер, как Закамская, и то порой не может выскочить из глубокой и вязкой колеи принятых шаблонов. Когда мы с ней обсуждали «серию ГКЧП», я поинтересовался, почему во время всех этих бесед она ни разу не показала что-то, кроме собеседника и себя. Ведь все эти разговоры проходили не в студии, а у них дома, вокруг была уйма вещей – книг, картин, фотографий, сувениров – которые дополнили бы интервью, сделали его объёмным. Вот Олег Бакланов – он сидит рядом с журнальным столиком, на котором, если приглядеться, установлены макеты ракет и космических кораблей, как раз об этом и идёт речь в начале разговора. Почему все вырезки, а их немало в этом разговоре, закрыты… слушающим интервьюером? Эвелина Владимировна ответила мне в том смысле, что «перебивки сейчас не принято снимать, это раньше было».

      Ну, что ж, не принято… Формат… Поэтому, если надо закрыть вырезку (а без этого, сами понимаете, изображение просто дёрнется), сейчас сплошь и рядом дают либо выстриженные из общей картинки глаза выступающего, либо, опять же выстриженные, его руки. Неискушенный зритель теряется в догадках – это намёк на то, что человек нечист на руку или что он в упор не видит порученное ему дело?

      – Хорошо, – говорю я Закамской, – а вот как быть в таком случае. На днях в передаче «Отражение» появилась в кои-то веки СКАЧАТЬ