Одевая город: Париж, мода и медиа. Аньес Рокамора

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ воображении приобрело после революции. В это время зародилось желание превратить Францию в единый организм, в нацию, чье величие заключалось бы в престиже, приписываемом ее столице, которая тем самым становилась бы «символом согласия между частями и целым» (Corbin 1997: 2858). Территория Франции была разделена на департаменты с четко очерченными границами, что давало возможность более эффективно контролировать ее из столицы (Ibid.; Deyon 1992: 32–33). С этого момента, несмотря на различные проекты, направленные на децентрализацию, политическая, административная и культурная жизнь Франции вращалась вокруг Парижа. Как отметил Ален Корбен, «взяв Бастилию, парижане завоевали право притязать на руководство всей Францией» (Corbin 1997: 2859).

      После Великой французской революции образовательная система, к примеру, была централизована, и все наиболее престижные школы и университеты расположились в Париже (Ibid.: 2865). Переезд в столицу стал необходимым этапом восхождения по социокультурной лестнице (Ibid.). В первой половине XX века 50 % всех студентов Франции учились в Парижском университете (Jones 2006: 69). В конце столетия парижские студенты уже не составляли большинства, но регион Иль-де-Франс, центром которого является Париж, по-прежнему вмещал значительную долю французского университетского сообщества и ученых – 30 и 55 % соответственно (George 1998: 257). В наши дни парижские институты продолжают возглавлять иерархию образования, и такие элитные учебные заведения, как Институт политических исследований (Sciences Po), Высшая школа коммерции (HEC-Paris), Высшая нормальная школа и Политехническая школа, все располагаются в Париже или его пригородах. Аналогичным образом все влиятельные административные учреждения и органы управления, такие как Государственный совет, Счетная палата и Финансовая инспекция, находятся в столице, как и головные офисы крупнейших компаний (Corbin 1997: 2878; Deyon 1992: 148). В результате в конце XX века в Париже было вдвое больше менеджеров и инженеров, чем в провинциях (François-Poncet 2003: 44), – иллюстрация «дисбаланса», который, по наблюдению Жослин Жорж, существует «между функциями управления, закрепленными за столицей, и функциями исполнения, закрепленными за провинцией, – разделение, отличающее Францию от других европейских государств» (George 1998: 243).

      Кроме того, во второй половине XIX века развивалась сеть железных дорог с центром в столице и организованная в соответствии с ее нуждами (Corbin 1997: 2872). Эта сеть – всего лишь один из примеров растущей централизации в период Второй империи (Ibid.). Транспортная система, будь то автомобили, поезда или самолеты, перенесла в XX век «звездообразную систему» (système étoilé), унаследованную от королевских дорог и сосредоточенную на Париже[8]: в начале 1990-х годов регион Иль-де-Франс привлекал «90 % государственного финансирования общественного транспорта» (Deyon 1992: 148). В этот же период он поглощал «70 % расходов министерства культуры» (Ibid.).

      Усиление централизма, которое возвестила революция, означало также подчинение народа своей столице. Революция поместила Париж выше местных интересов, превратив его в пространство выражения, прославления СКАЧАТЬ