Василий Теркин. Петр Боборыкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ умнее и податливее на всякую мысль, чувство, шутку, проблеск жизни. Ей бы не в мещанках родиться, а в самом тонком барстве. И от нее ничего не укроешь. Посмотрит тебе в глаза – и все поймет. Вот этого-то взгляда и пугалась теперь Серафима.

      Как она жила до сих пор, мать знала, по крайней мере знала то, как она живет с мужем, «каков он есть человек», видела, что сердце дочери не нашло в таком муже ничего, кроме сухости, чванства, бездушных повадок картежника.

      Про их встречи с Теркиным она как будто догадывалась. Серафима рассказала ей про их первую встречу в саду, не все, конечно. С тех пор она нет-нет да и почувствует на себе взгляд матери, взгляд этих небольших серых впалых и проницательных глаз, и сейчас должна взять себя в руки, чтобы не проговориться о переписке, о тайных свиданиях.

      Но все это было только начало. А теперь? Как она взглянет прямо в лицо матери?.. Ведь у нее любовник…

      «Любовник!» – произнесла Серафима про себя и стала холодеть. Вдруг как она не выдержит?.. Нет, теперь, до смерти отца – ни под каким видом!..

      Ее нервно вздрагивающая рука в длинной перчатке взялась за скобку.

      Дверь была одностворчатая, обитая зеленой, местами облупившейся, клеенкой.

      Она оказалась запертой изнутри. Это удивило Серафиму.

      Она заглянула в окно передней, выходившее на галерейку. В передней никого не было.

      Родители ее держали прежде, кроме стряпухи, дворника, кучера, еще работницу и чистую горничную. Теперь у них только две женщины. Лошадей они давно перевели.

      Она постучала в окно раз-другой.

      Отперли ей не сразу.

      – Ах! барышня!

      Так Аксинья, пожилая женщина в головке и кацавейке, до сих пор зовет ее.

      – Что это?.. Почему вы заперлись? – торопливо и вполголоса спросила Серафима.

      – Извините, барышня, – Аксинья говорила так же тихо, – боялась я… Потому ночь целую не спамши… Ефим Галактионыч мучились шибко. Я и прикурнула.

      – А теперь как папенька?

      – К вечерням им полегче стало, забылись… Доктор два раза был.

      – Мамаша почивает?

      – Уж не могу вам сказать… Сама-то я спала… Вряд ли почивают. Они завсегда на ногах.

      – Если мамаша отдыхает, не буди ее… Я посижу в гостиной… Пойди, узнай.

      Она нарочно услала Аксинью в дальнюю комнату, где мать ее спала с тех пор, как она стала себя помнить, чтобы ей самой не входить прямо к Матрене Ниловне. В гостиной она больше овладеет собою. Ее внезапное волнение тем временем пройдет.

      Аксинья отворила ей дверь в большую низковатую комнату с тремя окнами. Свет сквозь полосатые шторы ровно обливал ее. Воздух стоял в ней спертый. Окна боялись отпирать. Хорошая рядская мебель в чехлах занимала две стены в жесткой симметрии: диван, стол, два кресла. В простенках узкие бронзовые зеркала. На стенах олеографии в рамах. Чистота отзывалась раскольничьим домом. Крашеный пол так и блестел. По нем от одной двери к другой шли белые половики. СКАЧАТЬ