Три конца. Дмитрий Мамин-Сибиряк

Чтение книги онлайн.

      – Ну, и нашел время, – ворчал Иван Семеныч.

      Круг замолк, Домнушка унырнула в свою кухню, а Самоварник шептал исправнику:

      – В кабаке все трое… Вот сейчас провалиться, своем глазам видел: и Окулко, и Челыш, и Беспалый…

      – Я им покажу, ангел мой…

      Набат точно вымел весь народ из господского дома, остались только Домнушка, Катря и Нюрочка, да бродил еще по двору пьяный коморник Антип. Народ с площади бросился к кабаку, – всех гнало любопытство посмотреть, как будет исправник ловить Окулка. Перепуганные Катря и Нюрочка прибежали в кухню к Домнушке и не знали, куда им спрятаться.

      – Я боюсь… боюсь… – плакала Нюрочка. – Все убежали…

      – Христос с нами, барышня, – уговаривала девочку захмелевшая от наливки Домнушка. – Легкое место сказать: весь завод бросился ловить одного Окулка… А он уйдет от них!

      – Он с ножом, Домнушка?

      – Конечно, с ножом, потому как в лесу живет… Тьфу!.. Не пымать им Окулка… Туда же и наш Аника-то воин потрепался, Иван-то Семеныч!..

      Замирающею трелью заливался колокол у заводской конторы, как звонили только на пожар. Вскинулась за своею стойкой Рачителиха, когда донесся до нее этот звук.

      – Чу, это нам благовестят!.. – проговорил Беспалый, пряча руку за пазуху, где лежал у него нож.

      – Уходи, уходи… – шептала Дуня, хватая Окулка за его могучее плечо и напрасно стараясь сдвинуть с места.

      – Не впервой… – лениво ответил Окулко. – Давай водки, Дуня.

      Замерло все в кабаке и около кабака. Со стороны конторы близился гулкий топот, – это гнали верхами лесообъездчики и исправничьи казаки. Дверь в кабаке была отворена попрежнему, но никто не смел войти в нее. К двум окнам припали усатые казачьи рожи и глядели в кабак.

      Когда к кабаку подъехал Иван Семеныч, единственная сальная свеча, горевшая на стойке, погасла и наступила зловещая тишина.

      – Берите его! – кричал Иван Семеныч, бросаясь в дверь.

      В мгновение ока произошла невообразимая свалка. Зазвенели стекла в окнах, полетели откуда-то поленья, поднялся крик и отчаянный свист.

      – Вяжи их, ангелы вы мои!.. – кричал Иван Семеныч, перелезая к стойке по живой куче катавшихся по полу мужицких тел.

      – Готово!.. – отвечал Матюшка Гущин, который бросился в кабак в числе первых и теперь пластом лежал на разбойнике. – Тут ён, вашескородие… здесь… Надо полагать, самый Окулко и есть!

      Разбойник делал отчаянные усилия освободиться: бил Матюшку ногами, кусался, но все было напрасно.

      – Всех перевязали? – спрашивал в темноте охриплый голос Ивана Семеныча.

      – Усех, вашескородие… – отвечал голос туляка-лесообъездчика.

      Когда добыли огня и осветили картину побоища, оказалось, что вместо разбойников перевязали Терешку-казака, вора Морока и обоих дураков.

      – Который Окулко? – СКАЧАТЬ