Магический бестиарий. Николай Кононов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      В общем, я имею перед собой длинную серию Лениных фотографий – похоже на семейный альбом про сына. Но не совсем. Так как не имея их в наличии, я не могу со всей определенностью сказать – да, это было, так как случилось, и тем, что это произошло и имеет в себе какую-то занозу, шрам – трогает меня.

      Нет, меня трогает совсем иное, что этого и не происходило вовсе, так как нет никаких следов случившегося кроме моей памяти. А много ли это?

      Мы после первого курса были в стройотряде. Там собралась вся самая модная продвинутая молодежь и в силу чего-то, пока мне не ясно, там оказался и скромный вежливый Леня.

      Деревня на речке Елань захлебывалась ночами в урловских песнях про мамочку. Их навез из зоны молодой местный вор, отсидевший пару лет. Это под Балашовым – пастернаковские места. Мы строили циклопические отстойники для свиного навоза. Леня говорил, что это фундамент зиккурата. Вечером балдели в спортзале школы под «Иисуса Христа супер-звезду», «Пинк флойд».

      Самое первое, что улетучилось, как запах одеколона, так это разговоры, темный флер и сор психологии.

      Пленный дух, оказавшийся на свободе, позабыл все свои прошлые заморочки.

      Да и все беседы, отошедшие в прошлое, там и потерялись.

      Остались только беседки – те места, где мы сидели, время суток, наши позы, взгляды и ракурсы моих собеседников.

      Вот у мостков для полосканья белья на вкопанной в дерн лавочке сидит Леня. За стройотряд он отпустил бороду, грива волос. В нем что-то проявилось ветхозаветное, страдальческое. Хотя он молод, и ему девятнадцать.

      «О, как были выходы в степь хороши».

      Но я тогда не знал этих стихов.

      Мы беседуем о душе.

      Мы не атеисты.

      Мы агностики.

      Меня и его пугает церковь – вот еще одно учреждение. Но и в баптисты, пятидесятники, молокане тоже не тянет – это партячейка. Демократический централизм.

      Он сидит в иконописной позе, чуть по-женски. Вытянув и скрестив сжатые ноги, оперев о лавочку руки. Голова его склонена к груди. Иногда в ответ на реплику он поднимает взгляд – у него мутно-голубые белки глаз и сине-серая радужка с глубоким отверстием зрачка. Словно из учебника по психологии – «Задумчивость».

      Он не проявляет ни к кому видимого интереса, но как-то сами собой вокруг него начинают виться спутники – люди, приятели, знакомцы.

      Он по-девичьи элегантен, он нравится.

      Он был бы совсем хорош собой, если бы не округлые плечи и виолончельные плавные бедра (он словно в галифе).

      Но это никогда не мешало его особой рельефности и элегантности.

      Многие мои сопластники так и остались для меня просто штампованными гардеробными номерками. Ничего не помню кроме цифры на ощупь.

      А Леню я помню иначе, как будто я даже трогал и осязал его, но каким-то особым образом – не СКАЧАТЬ