Завещание поручика Зайончковского. Мариэтта Чудакова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Все почтительно молчали. Только заливисто смеялся разлегшийся на ковре, раскинув руки, двухлетний розовощекий и пухленький Кузьма. Над ним склонилась юная мать, тихо его увещевая.

      Явственно, как даже и не бывает, услышал Петр Андреевич вдруг прощальное ржанье Красавчика, последнего своего коня в России. И с усилием продолжил:

      А он плыл, изнемогая,

      За высокою кормой,

      Все не веря, все не зная,

      Что прощается со мной.

      Сколько раз одной могилы

      Ожидали мы в бою.

      Конь все плыл, теряя силы,

      Веря в преданность мою.

      Мой денщик стрелял не мимо,

      Покраснела вдруг вода…

      Уходящий берег Крыма

      Я запомнил навсегда…

      Раздался дружный аплодисмент. Зайончковский сел, вытирая лоб.

      Только Кузьма опять смеялся, захлебываясь от беспричинной – как казалось взрослым – радости.

      Постепенно возвратились к общему разговору.

      – Так и не получали каких-нибудь сведений о родных, Петр Андреевич?

      – Нет. Я ничего не знал и не знаю о них. Переписываться – значило подвергать их смертельной опасности. Я не мог даже помыслить о том, чтобы из-за меня пострадала моя обожаемая мать. Ее, конечно, давно нет на свете. Но кто-то остался от нашей семьи. Точнее сказать – я уверен, что наша семья дала новые побеги на родной почве.

      Зайончковский замолчал. Нетрудно было понять, что остановило его речь, – мысль о том, что ему самому на чужой почве так и не удалось продолжить свой род. Сам он однажды сказал близкому другу, что не считает это случайностью.

      Помолчав, Зайончковский продолжил:

      – Сталина давно нет, но советская власть и сегодня не щадит своих подданных. Я не смею их искать. Но верю, что они – кто уцелел – узнают обо мне и помянут добрым словом. После меня. Я позаботился об этом – как смог.

      С террасы уже слышался тихий гитарный перебор и донеслись звуки романса, без которого не проходила ни одна party, или, говоря по-русски, званый вечер в гостеприимном доме Зайончковского:

      Белой акации гроздья душистые…

      Надо отдать должное молодому поколению – этот романс знали и они и всегда могли пропеть не соврав, не запнувшись.

      Но тут высокий тенор Бориса Климовича, внука старого друга Зайончковского, завел что-то новое, что Петр Андреевич слышал первый раз. Эту песню, кажется, тайком – потому что текст, конечно, не был напечатан в советских изданиях, то есть – не цензурован, и потому никто по тамошним законам не вправе был его читать!.. – привезли из Советской России. Говорили, что написал ее поэт Александр Тимофеевский. И от этих не слышанных прежде звуков сразу защемило что-то в груди – и не отпускало до конца пенья.

      Эти сосны в снегу

      И дубы вековые,

      Этот зыбкий закат

      И холодный рассвет…

      Все, что вижу вокруг,

      Что зовется Россия,

      Ты ее СКАЧАТЬ