Что делать? Из рассказов о новых людях. Николай Гаврилович Чернышевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Маменька, вы что-то хотите сделать надо мною, вынуть ключ из двери моей комнаты или что-нибудь такое. Не делайте ничего: хуже будет.

      Марья Алексевна сказала кухарке: «Не надо». – «Экой зверь какой, Верка-то! Как бы не за рожу ее он ее брал, в кровь бы ее всю избить, а теперь как тронуть? Изуродует себя, проклятая!»

      Пошли обедать. Обедали молча. После обеда Верочка ушла в свою комнату. Павел Константиныч прилег, по обыкновению, соснуть. Но это не удалось ему: только что стал он дремать, вошла Матрена и сказала, что хозяйский человек пришел; хозяйка просит Павла Константиныча сейчас же пожаловать к ней. Матрена вся дрожала как осиновый лист; ей-то какое дело дрожать?

      VIII

      А как же прикажете ей не дрожать, когда через нее сочинилась вся эта беда? Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина повара, что «ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную хозяйки, стали упрекать, что она не по-приятельски себя ведет, ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк, за какую скрытность порицают ее, – она никогда ничего не скрывала; ей сказали – «я сама ничего не слышала», – перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности; она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна знать, что Анна Петровна знает», и пошла сообщить барыне. Вот какую историю наделала Матрена! «Язычок мой проклятый, много он меня губил! – думала она. – Ведь доследует Марья Алексевна, через кого вышло наружу». Но дело пошло так, что Марья Алексевна забыла доследовать, через кого оно вышло.

      Анна Петровна ахала, охала, два раза упала в обморок – наедине со старшею горничною: значит, сильно была огорчена, и послала за сыном. Сын явился.

      – Мишель, справедливо ли то, что я слышу? (тоном гневного страдания).

      – Что вы слышали, maman?

      – То, что ты сделал предложение этой… этой… этой… дочери нашего управляющего?

      – Сделал, maman.

      – Не спросив мнения матери?

      – Я хотел спросить вашего согласия, когда получу ее.

      – Я полагаю, что в ее согласии ты мог быть более уверен, чем в моем.

      – Maman, так нынче принято, что прежде узнают о согласии девушки, потом уже говорят родственникам.

      – Это, по-твоему, принято? быть может, по-твоему, также принято: сыновьям хороших фамилий жениться Бог знает на ком, а матерям соглашаться на это?

      – Она, maman, не Бог знает кто; когда вы узнаете ее, вы одобрите мой выбор.

      – «Когда я узнаю ее»! – я никогда не узнаю ее! «Одобрю твой выбор»! – я запрещаю тебе всякую мысль об этом выборе! слышишь, запрещаю!

      – Maman, это не принято нынче; я не маленький мальчик, чтоб вам нужно было водить меня за руку. Я сам знаю, куда иду.

      – Ах! – Анна Петровна закрыла глаза. Перед Марьею Алексевною, Жюли, Верочкою Михаил Иваныч пасовал, но ведь они были женщины с умом и характером; СКАЧАТЬ