Благонамеренные речи. Михаил Салтыков-Щедрин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ говорит, двадцать тысяч и ступай с богом», – зачем он не мирился! Зачем не мирился, коли знает, что он дурак! «Нет, говорит, подавай всё!» Это дураку-то! Где эти моды писаны! Опять, и отец протопоп, и Иван Ферапонтыч – предлагали они ему! Предлагали они ему: «Дай нам по десяти тысяч – всё по чистой совести покажем!» Скажем: «Подписались по неосмотрительности – и дело с концом». Зачем он не соглашался! Зачем не соглашался, коли сам знает, что он дурак! Маргарита Ивановна – та слова не сказала: сейчас вынула и отдала! А он кочевряжился! И хочь бы деньги с него просили, а то векселя. Ну, дал бы, а потом еще бабушка надвое сказала, какова бы по векселям-то получка была! Может быть, они совсем не его рукой подписаны? А может быть, они безденежные? Дурак!!

      – Так неужто ж Маргарита Ивановна так-таки ничего и не даст?

      – И не даст. Потому, дурак, а дураков учить надо. Ежели дураков да не учить, так это что ж такое будет! Пущай-ко теперь попробует, каково с сумой-то щеголять!

      Собеседники смолкают. Слышится позевывание; папироски еще раз-другой вспыхнули и погасли. Через минуту я уже вижу в окно, как оба халата сидят у ненакрытого стола и крошат в чашку хлеб.

      – Дуррак! – раздается в темноте.

      А у соседнего домика смех и визг. На самой улице девочки играют в горелки, несутся взапуски, ловят друг друга. На крыльце сидят мужчина и женщина, должно быть, отец и мать семейства.

      – Этакой случай был – и упустил. Дурак! – укоряет женщина.

      – Да ты знаешь ли, дура, чем Сибирь пахнет! – возражает мужчина.

      – Для дурака, куда ни оглянись – везде Сибирь. Этакой случай упустил!

      Женщина вздыхает и умолкает, но не надолго.

      – Дурак! – повторяет она.

      – Не мути ты меня, ради Христа! Дурак да дурак! Нешто я не вижу! И словно ведь дьявол меня осетил!

      – И чего ты глядел! Счастье само в руки лезет, а он, смотри, нос от него воротит! Дуррак!

      Мужчина, уличенный и подавленный, не возражает. Раздаются вздохи и позевота; изредка, сквозь сон, произносится слово «дурак» – и опять тихо. Но на улице, между играющими девочками, происходит смятение.

      – Не в десятый раз мне гореть! Я первая ударила! – протестует жалобный голос одной из девочек.

      – Ан я ударила! Я первая ударила! ты дура! ты и гори! – возражает другой голос, более мужественный и крепкий.

      – Я первая ударила! не мне гореть! Маньке гореть!

      Спор оживляется, но протестующая сторона видимо слабеет. Слышатся возгласы: «Дура! криворотая! ишь что выдумала!» и т. д. Возгласы готовы перейти в побоище.

      – Цыц, паскуда! – раздается с крыльца.

      Протесты мгновенно смолкают; горелки продолжаются уж без шума, и только изредка безмолвие нарушается криком: «Дура! что, взяла?»

      На третьем крыльце беседуют две сибирки.

      – Наш хозяин нынче такую аферу сделал! такую аферу, что страсть! – отзывается одна сибирка.

      – Уж СКАЧАТЬ