Название: Небеса в единственном числе
Автор: Михаил Блехман
Издательство: Мультимедийное издательство Стрельбицкого
Жанр: Современная зарубежная литература
isbn:
isbn:
– Мама, не давай мне больше манную кашу, пожалуйста.
Чего только не вспомнишь с первого этажа до нашего пятого!.. Если бы не Даня, я бы никогда не перестроилась, наверно. Так бы и стояла во фрунт перед полированным столом с замдеканшей и комсоргшей, не говоря уж о Сергее Викторовиче.
Интересно, как там часы? Уже висят или всё ещё лежат, вернее, валяются?
4
Я была одна в кинотеатре.
Не одна, конечно. Кроме меня – или я кроме них – был этот жуткий жирный дьявол, мерцающий между светом и тенью и ухмыляющийся девушке в белом:
– Жизнь – это жирный кусок мяса!
И огромное поле, где роют ямы, будущее кладбище, к которому – я видела – подъезжает автобус, и из него выходит бесчисленная толпа с цветами, а мы убегаем от них в кафе, где подают горячий шоколад, – не какао – эка невидаль какао, а именно настоящий горячий шоколад. И над нами мужской голос читает стихи Важи Пшавелы в переводе Николая Заболоцкого. И вдруг одна из женщин шепчет своей соседке совсем не тёти-Валиным шёпотом:
– Зачем мне эти стихи?!
Умение создать толпу – нередкое искусство. Их не было – и вдруг они тут, прямо передо мной. Помогают рыть ямы, не дают услышать девушку в белом. Впрочем, она всё равно молчит – и ждёт нас, в надежде на то, что столик не занят и мы пригласим её на горячий шоколад или коктейль «Театральный».
Два старинных замка сомкнулись над узкой, пыльной тропинкой, та вспылила от неожиданности – или от порыва чёрно-белого ветра, – вспылила с таким пылом, словно она и не тропинка вовсе, а длинная, вьющаяся старинным свитком дорога, и на свитке этом – загадочно-округлые буквы, такие же вьющиеся, как укрывшаяся под замками-ладонями древняя тропа, на которой они написаны. Каждая буква – крохотный старинный свиток.
Стихи не стихают до самого пятого этажа, до самого дома в котором я живу в моём морском городе с таким устаревшим и неустаревающим женским именем.
– Привет! – поцеловал Саша меня и Даню.
Часы по-прежнему лежали в углу вместо того, чтобы висеть на стене, на кухне.
– Папа, скажи «Пенин»! – попросил Даня.
– Знаю, – усмехнулся Саша. – Ты скажешь, мой папа – Ленин.
– Не твой! – веско возразил Даня. – А мой.
Саша в очередной раз положил свою душеуспокоительную газету не на письменный стол, как я много раз просила, а в кресло, – и спросил, наклонив голову, чтобы Дане было видно:
– Гражданин Бондарев, покажите, где у меня лысина.
Даня расхохотался, я тоже:
– В мыши главное не цвет, а суть.
Саша снова поцеловал меня, на этот раз убедительнее:
– Какие новости в очаге всё менее вражеской культуры? Все ли представители стройных рядов на сегодня перестроились?
Я с умеренной радостью – до завтрашнего утра – избавилась от сумки с сочинениями, а также с «Октябрём», и мы пошли было на кухню СКАЧАТЬ