Кот (сборник). Александр Покровский

Чтение книги онлайн.

      Может быть, это были карандаши?

      Конечно. Это карандаши. Много карандашей. По два в секунду.

      Я бросаю их на звук.

      Людоеды громко дышат.

      Так нельзя.

      Если хочешь жить, нужно научиться вообще не дышать.

      Карандаши я делаю из электродов. Заостряю оба конца.

      И еще я делаю летучую мышь. Мастерю ее из обложек книг.

      На развалинах встречаются книги.

      Картонки затачиваются по краям. Они становятся острее бритвы. Кусочек железа сажается на клей. Центр тяжести должен быть смещен. Такая мышь может отрезать голову.

      Меня Серега научил.

      Его положили под кинжальный огонь. Наших всех положили.

      Тот, из штаба.

      Я смотрел ему в глаза. Я знал, что все погибнут. Все, кроме меня. На мне – ни царапины, а били плотно с двух сторон, и хотелось превратиться в спичечный коробок, завалиться в расщелину.

      Тот, из штаба, знал, что мы умрем. Я чувствовал, что он знает. Людей чувствую издалека: свой – чужой, плюс – минус.

      Я тогда сутки пролежал под листьями.

      Потом подошли волки…

      А людоеды живут семьями. У них есть женщины, дети. Из детей вырастут новые людоеды, поэтому я убиваю всех.

      Главное, чтобы никто меня не видел.

      Я стреляю из рогатки. Шариками от шарикоподшипников.

      На двадцать шагов пробиваю железный лист и височную кость.

      Мы с Серегой тренировались: играли в невидимок. Мешки делали сами. Снаружи черный, внутри белый. Он закрепляется на руках и ногах. С ним можно прыгать с высоты пяти метров. Нужно только распластаться в воздухе, как белка.

      И воздух держит.

      А у земли следует сгруппироваться – автомат за спину.

      Серега говорил: если полюбить автомат, он будет, как брат. Своему я сам сделал глушитель.

      На охоте сначала нюхаю воздух. Он не должен пахнуть смазкой мин.

      Иду медленно. Не оставляю следов.

      Те, с кем я сейчас, долго не могли понять, как я это делаю. Я показал. Они совсем ничего не умеют. Даже не чуют мин.

      А я – как на стену натыкаюсь.

      Тропу в темноте нахожу легко.

      И ставлю на ней самострелы. Задел – кол в бок. Самое простое – садовые грабли. Бросаешь их в снег, а на ручке – шип. Так не убьешь, конечно, но человек вскрикнет.

      На крик выйду я.

      А из подвалов я их добываю горелой ветошью. Сами на пулю лезут.

      Когда я только появился в их взводе, меня захотели покачать. Напали впятером, ночью. Я успел бросить три ножа. Теперь у нас мир…

      Ты да я

      Пенелопочка, моя дорогая, ты прибываешь, моя цыпочка, – большая, огромная, золотистая в различных своих проявлениях и вся такая волосатая-волосатая, и каждый твой волосок виден, отличим; по мере приближения он стремительно увеличивается в толщину, жирнеет и становится как бревно, как полено, он надвигается, бьет по глазам, а я такой маленький, СКАЧАТЬ