Работа над собой в творческом процессе воплощения. Смысл творчества – в подтексте. Константин Станиславский

Чтение книги онлайн.

      Гласные не требуют моего вмешательства, так как само пение естественно налаживает их.

      Что же касается согласных, то они нуждаются в работе не только по пению, но и по дикции.

      К сожалению, есть вокалисты, которые мало интересуются словом и, в частности, согласными. Но есть и учителя дикции, которые не всегда имеют ясное представление о звуке и о его постановке. Вследствие этого при пении нередко голоса ставятся правильно на гласных буквах, а на согласных – неправильно, тогда как на уроках дикции, наоборот, на гласных – неправильно, а на согласных – правильно.

      При таких условиях классы пения и дикции приносят одновременно как пользу, так и вред.

      Такое положение ненормально, и виной тому нередко бывает досадный предрассудок.

      Дело в том, что работа по постановке голоса заключается прежде всего в развитии дыхания и звучания тянущихся нот. Таковыми нередко считаются лишь те из них, которые поются на гласных буквах. Но разве многие из согласных не имеют такой же тянущейся ноты? Почему же не вырабатывают и их звучание наравне с гласными?

      Как было бы хорошо, если б учителя пения преподавали одновременно и дикцию, а преподаватели дикции учили бы пению. Но так как это невозможно, пусть оба специалиста работают рука об руку и в близкой связи друг с другом.

      Мы с Анастасией Владимировной решили сделать такой опыт.

      Я не терплю обычной актерской декламационной напевности в драме. Она нужна только тем, у кого голос сам по себе не поет, а стучит.

      Чтоб заставить его звучать, приходится прибегать к голосовым «выкрутасам» и к театральным декламационным «фиоритурам», приходится ради торжественности скользить голосом вниз по секундам или ради оживления монотона выкрикивать отдельные ноты октавой, а в остальное время благодаря узости диапазона стучать по терциям, квартам и квинтам.

      Если б у таких актеров звук пел сам по себе, разве бы им потребовались ухищрения?!

      Но хорошие голоса в разговорной речи редки. Если же они и встречаются, то оказываются недостаточными по силе и по диапазону. А с голосом, поставленным на квинту, не выразишь «жизни человеческого духа».

      Вывод из сказанного тот, что даже хороший от природы голос следует развивать не только для пения, но и для речи.

      В чем же заключается эта работа? Такая ли она, как в опере, или же драма ставит совсем иные требования?

      Совсем иные, – утверждают одни: для разговорной речи необходим открытый звук. Но, говорю по опыту, от такого раскрытия голос делается вульгарным, белым, малокомпактным и в довершение всего нередко повышается в регистре, что плохо для сценической речи.

      Какая чушь! – протестуют другие. – Для разговора нужно сгущать и закрывать звук.

      Но от этого, как я узнал на себе самом, он становится сдавленным, заглушённым, с узеньким диапазоном и звучит, как в бочке, падая тут же, у самых ног говорящего, а не летя вперед.

      Как же быть?

      Вместо СКАЧАТЬ