Девушка с приветом. Наталья Нестерова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ своих бед Рэй считал тугую повязку, спеленавшую его туловище, и упорно стремился содрать ее. Мешал жесткий картонный воротник – вроде того, что в костюме Пьеро.

      Серж надел этот воротник, как только Рэй сумел дотянуться до бинтов.

      Мое появление Рэй по-прежнему встречал рычанием, но Серж уверял, что пес относится ко мне замечательно, и в качестве доказательства показывал на хвост-обрубок.

      Черный бугорок действительно подрагивал, что можно было принять за дружелюбное виляние хвостом. Рычание, по словам Сержа, скорее привычка, чем демонстрация угрозы. Хотелось так думать. Нет, в самом деле хотелось, говорю без всякой иронии.

      У меня не правильное, непрофессиональное отношение к больным – в нем слишком много материнского: видно, нереализованные комплексы дают себя знать. Я, конечно, скрываю свои теплые чувства, но они простираются даже на лохматых и клыкастых пациентов.

      Усыпить пса, в смысле – дать снотворное, нам пришлось только один раз, когда снимали швы. Процедура была длительной, тонкой, и я опасалась, что пациент откусит мне пальцы. Теперь Рэй мог зализывать раны сколько угодно. Его освободили от ненавистного картонного воротника и бинтов.

      Серж рассказал, что такой же воротник Рэй щенком носил после купирования ушей.

      Оказывается, от природы у ризеншнауцеров большие, лопухами, уши. Но по законам собачьего экстерьера они должны быть маленькими и треугольными и жестко стоять над головой. Поэтому собакам уши отрезают, надевают воротник, чтобы щенок не мог дотянуться до повязки. Далее изуродованные уши приклеивают пластырем к специальным пластинкам, добиваясь стоячести.

      – У Рэя было веселое детство, – заметила я. – Сначала хвоста лишили, потом уши оттяпали.

      Серж согласно кивнул:

      – Жалею, что послушался инструкторов и ветеринаров в клубе. Подозреваю, что они просто хотели заработать деньги на операции. Я слишком поздно узнал, что международные стандарты уже изменены. Общества защиты животных добились, чтобы собак не уродовали. Да и в выставках мы не собирались участвовать. Но, понимаете, когда у тебя есть дорогое существо, ослушаться специалистов боязненно. Между прочим, с тех пор я с большим недоверием отношусь к ветеринарам и рад, что мою собаку лечил людный врач. Простите, я не так сказал, но вы поняли: врач людей.

      Я почти привыкла к манере Сержа коверкать родной язык. Не стала добавлять горечи и говорить, что на ушных раковинах находится много биологически активных точек, недаром рефлексотерапевты любят загонять иголки именно в уши.

      Рэй пытался становиться на ноги, и у него получалось, если приваливался здоровым боком к стене. Но сделать шаг не мог: обе раненые ноги подворачивались, и собака падала. Она скулила от боли и злости, снова пыталась встать, Серж помогал, но как только отходил, Рэй падал. Начинал лихорадочно лизать розовый рубец на боку, покусывать ноги – очевидно, они онемели.

      Когда Рэй, глядя на меня и СКАЧАТЬ