365 рассказов на 2007 год. Александр Образцов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ домам, мы тут повскакали. Бабу тую вывели на мою горку, и Шашкин говорит: звони в милицию Приозерск. Так я звоню им и объясняю: поймали воровку, приезжайте. А они мне: каков ущерб?.. Каков ущерб? Да два рядка картошки! Не имеем, говорят, состава преступления, нам бензин дороже обойдётся. Ах так, говорю, тогда мы её убьём. Как, говорят, убьёте? А вот так, говорю. Мы всё лето не разогнумшись работали не для саранчи. Нам пенсию сызнова не дадут – самим помирать? Так и знайте, говорю, если не приедете, мы её палками забьём, как бешеную собаку. Ну тут они мигом примчались и тую саранчу увезли к себе.

      Через два дня тётя Галя вторым приёмом была уже невесёлая.

      – Пропащее дело совсем. В одиннадцатом часу это и не ночь ещё. Ещё они только вышли на дежурство, Фокин с одной женщиной, а она уже бежит по домам. Бежит, кричит: копают! Мы-то, все старухи и ребята, все к огородам. А на съезде там с Выборгского шоссе стоит машина фарами прямо в картошку, и двое, значит, снова мужик и баба, таскают ботву и набивают мешки. Я кричу, ещё не вижу всей картины: сейчас позвоню в Приозерск, милицию на вас! А тот, кто в машине, тихо так говорит: «Беги, старуха, только пуля быстрей бегает». Я тут присела. У того в руке ружьё! Стоим мы, значит, вокруг, а нашу картошку рядами, рядами! Вот какое дело. Докопали, значит, они свои кули, погрузили, а бандит и говорит: это чтоб вы в следующий раз знали. И уехали. Вот дела. Такого не было.

      Здесь подошло небольшое поселковое стадо. Тетя Галя встретила корову с тёлкой и повела своих кормилиц.

      В шесть часов вечера солнце уже над Вуоксой, но ещё стоят жаркие дни. Жена тут же наметила на завтра снять помидоры со стволами на чердак и копать голландскую фиолетовую картошку.

      Чем дольше живёшь, тем жизнь забавней и страшней.

      22 января

      Леса моей Родины

      Когда я вижу из иллюминатора самолёта горящие леса Сибири, я понимаю это как стихийное бедствие, как извержение вулкана, например.

      Но когда я еду в Выборг и по сторонам дороги одна только щёточка тонких сосен, а дальше, до самого горизонта пеньки, меня душит бессильная злоба.

      Или когда я иду в лес под Приозерском и вместо грибных мест нахожу поваленные и искорёженные деревья-малолетки, мне хочется выть.

      Это леса моей Родины, которые несколько человек во главе с губернатором Сердюковым вырезают из моего сердца. Потому что леса, в отличие от нефти, газа и золота, формируют мои чувства: грусть, веселье, покой.

      Я не могу называть их природными ресурсами. Это сама природа. Я не привыкну никогда к пейзажу пустыни, потому что я не мавританец, а русский. Без леса я жить не могу.

      В последние годы вырубка лесов на Карельском перешейке потеряла всякое подобие хозяйственной деятельности. Она преступна, подла и беспощадна. А так как прокуратура не хочет этого видеть, то и прокуратура достойна такого же определения.

      Миллионы жителей Петербурга видят, как их леса вокруг дачных посёлков сводят на нет. И никто из них не выходит на шоссе, чтобы прекратить СКАЧАТЬ