звонила Пашке на мобильный, а тот в это время уже проходил паспортный контроль, и ему было не до нежностей… А потом и вовсе не отвечал, хотя я посчитала, что он гулял по „зеленой“ зоне еще часа полтора, пока я, как идиотка, маялась в общем зале и пыталась его разглядеть… Вечером позвонил из Афин, сказал, что долетел, а на другой день был последний звонок, тоже какой-то нелепый… Он так орал и нервничал, будто это я звонила ему и попала некстати, я попросила его успокоиться и продолжать в другом тоне, он обозвал меня истеричкой и велел что-то передать сестре… Не помню что, какую-то чепуху. Сам он почему-то не мог дозвониться до Наташки, и выглядело все так, будто я ему нужна только в качестве посредника. Самое смешное, что в тот день я звонила в ОВИР и там каким-то чудом взяли трубку и сообщили, что мой паспорт готов, только что сделали, могу забрать его прямо сейчас. Я сказала это Паше, он буркнул „поздравляю“, но речи о том, чтобы я прилетела в Грецию, догнала его, не было… да я уже и не хотела туда ехать. В самом деле, дикая затея – какой-то его приятель там устроился, зовет к себе подзаработать, мне тоже найдется занятие, шикарный климат, приличные деньги, вернемся загорелые, красивые, купим машину… Мама встала стеной – не пущу, тебя продадут в бордель, папа имел разговор с Пашкой и, по-моему, даже пригрозил, чтобы он не сбивал меня с пути истинного… А я сама не знала, хочу ехать или нет. Мне было как-то не по себе, не тянуло туда и все. Может, ангел-хранитель что-то нашептывал? Во всяком случае, я из-за своего паспорта не очень расстроилась, Пашке не завидовала и вообще ничего этого всерьез не приняла. Это потом, когда он пропал, до меня дошло, чем могла для меня закончиться эта поездка… Наверное, я сразу повзрослела на несколько лет – все заметили, что я стала другой. Мама боялась, что я впала в депрессию, все время пыталась мне внушить, что с Пашей ничего не случилось, что он жив-здоров, это просто его юношеское легкомыслие, и тут же осекалась – ведь тогда получалось, что он меня бросил, как старую тряпку. Но никакой депрессии у меня не было. Я просто вдруг начала думать о людях, которые меня окружали, присматриваться к ним и впервые поняла, что каждый человек загадочен и непредсказуем. Даже Пашка. Даже Наташа, а уж существа проще и понятней трудно сыскать! И… Я сама, конечно».
За ее спиной отрывисто, возбужденно гавкнула собака. Таня встрепенулась, словно разбуженная, и с трудом оторвалась от созерцания островков, плывущих далеко за бортом в солнечной дымке. Обернувшись, она увидела, что старый грек отвязывает своего пса от ножки скамьи, и одновременно услышала, что гул мощных моторов у нее под ногами стал каким-то хриплым и напряженным, словно паром собирался откашляться. «Прибыли? Уже?» – Она взглянула на часы. Путешествие, которое так ее пугало, заканчивалось, до конечного пункта – рыбачьего городка Мармари – оставались считаные минуты. Таня перебежала на нос парома и остановилась, жадно оглядывая панораму берега, открывшуюся перед ней прямо по ходу парома. Весь городок можно было охватить одним взглядом – двух-трехэтажные
СКАЧАТЬ
