он разговаривает с египтянином. И египтянин говорит Солону: «Ну, вы же молодые, вы юные совсем. Юная нация, вы ничего не знаете, потому что у вас нет прошлого. Вы встали на дорогу и идете вперед, а у вас за спиной нет прошлого, вы только начинаете идти, потому что вы не прошли ни через воду, ни через огонь. То есть, у вас не было потопа и вас не сжигало дотла. Вы еще дети, вы улыбаетесь и идете вперед. Вы только встали на ноги». И, тем не менее, это сложившаяся система. Олимпийский комплекс складывался, как нечто законченное, но он имел вот эту задачу, а потом она изменилась. Я хочу привести маленький пример. В русском искусстве есть такой эпизод, кстати он есть везде. До 18 века, в русском искусстве не существовало светского искусства. Была только иконопись. Потом пришел Петр и сказал: «Ребята, быстро пишем теткин портрет! Пишем Екатерину, меня на коне и вообще друг друга. У них так полагается». И сразу одного учиться в одно место, второго в другое. За деньги! Начал налаживать 18 век. А искусство церковное куда делось? Никуда. Более того, оно в таком же виде осталось и до сих пор. Церковный канон меняется? Нет. Богородицу как писали, так и пишут. А что они будут делать, если ее начнут писать иначе? Она исчезнет. Она не может быть иной. Поэтому искусство имеет два таких направления. Но в 17 веке, в русском искусстве появляется как бы нечто, очень интересное, что во всем мировом опыте входит в понятие «парсуна». И всюду написано одно и то же: парсуна – это переходная форма. Это не икона, но и не портрет. В диалектике искусства – это «среднее состояние». И я с этим не согласна! Нет! Категорически нет! Парсуна есть и в 18-ом, и в 19-ом, и в 20-ом, и в 21-ом веке. Парсуна – это совсем другая идея. Она не переходная. Она самостоятельная, потому что икона – искусство ликовое. Это надличностное искусство. Портрет – это личностное искусство, а парсуна – это ваша кукла, изображение ни того и ни другого. Вы знаете, что такое кукла? Это моя или ваша, или чья-то болваночка. Манекен. И самое главное в кукле не ее сущность, а то, как вы ее нарядили. В иконе над личностным стоит абсолютно духовная содержательность. А кукла всегда анти-духовна. Она манекен – очень красивый, разодетый, но имеющий совсем другое значение. Вот есть такие формы – они не очень развиты, но имеют место быть. Такая отдельная архаика.
Что такое обнажение? Давайте сразу этот вопрос и установим. Обнажение – это совлеченные покровы. Это истина и свобода. Изображение обнаженного тела – это изображение свободы.
Свободного существования в пространстве. Моя душа обнажена. Она открыта перед вами и она свободна. А сама по себе и этимология обнажения связана с понятием абсолютной ясности и свободы. И поэтому, они сформулировали свое абсолютное первое кредо, как изображение свободного человека. И это Посейдон – идеальное изображение свободного человека.
И как только речь об этом зашла в Италии, Микеланджело начал делать Давида. Это тема гиганта, тема победителя.
