Мир как икона Божия. Виктор Афанасьевич Капитанчук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      В определённом смысле иметь своего стукача удобно, если хочешь довести до сведения следователя что-то не в прямую, а так, как бы между прочим, но чтобы знал. Несколько раз в камере именно с этой целью, надеясь, что стукач добросовестно передаст всё следователю, я говорил, что если «они» попробуют меня вербовать, то я вообще перестану с ними разговаривать. Как уж там оно было, не знаю, факт остаётся фактом: за всё время «сидения» не было ни одного даже намёка на вербовку.

      Теперь о самом существенном. Почему на суде я признал себя виновным и отказался от продолжения диссидентской деятельности. Причин несколько.

      1) Когда меня арестовали, прервался привычный поток деятельности под лозунгом: «давай скорее», и появилась масса свободного времени, что позволяло всё не торопясь обдумать и оценить, что и как мы делали.

      2) У «них» были документы, подписанные нами, в которых, что было нетрудно им доказать, содержались сведения не соответствующие действительности. Меня спрашивали, почему я их подписывал. Я отвечал, что подписывал по доверию к другим людям, в частности членам Хельсинской группы. Сам же я не имел возможности всё проверять. «Но значит, Вы клеветали на власть и органы, если эти сведения не соответствовали действительности, поэтому Вас и привлекли к уголовной ответственности». Я возражал: «Да, могли быть и были ошибки, но ведь в основном всё, что мы писали – правда». «А за это мы к Вам претензий и не имеем».

      3) Я понимал, что, приняв статус Комитета, мы, конечно, брали на себя ответственность за распространяемую информацию, и, действительно, не должны были свидетельствовать о том, чего не знали сами наверняка. В этом по совести я должен был признать свою вину.

      4) Диссидентская деятельность проходила в некотором ажиотаже, в некоторой несомненности в том, что всё, что исходит от КГБ и власти по отношению к верующим и вообще инакомыслящим – зло, а всё, что исходит от противостоящих этому злу мужественных диссидентов – святая правда, не подлежащая сомнению. Это очень нездоровое настроение, никак не способствовало объективной работе.

      5) В такой атмосфере совершенно не замечалось, не бралось во внимание то, что составляло главное содержание международной политики. Две империи боролись и продолжали бороться друг с другом, даже и несмотря на «разрядку», всеми возможными методами. И какую роль здесь могла сыграть диссидентская деятельность, во внимание не принималось. Во всяком случае, в составлении таких документов, как обращение к Конгрессу США с нашими проблемами, мне пришлось серьёзно раскаиваться.

      Вот один характерный, запомнившийся мне пример. Во время одной из пресс-конференций, проходившей, кажется, на квартире Сахарова, Глеб Якунин вдруг начал очень эмоционально рассказывать корреспонденту о том, как недавно обрушился пешеходный мост на железнодорожной станции в Пушкино под Москвой. Я попытался его остановить: «Зачем ты это говоришь, какое отношение это имеет к защите прав верующих? СКАЧАТЬ