Иван Великий. Первый «Государь всея Руси». Юрий Алексеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ связал свою судьбу с великим князем и принимал из его рук князей-наместников. Именно это событие следует считать переломным в истории Пскова. Именно в это время – в 1460 году – он фактически вошел в состав нового государства с центром в Москве.

      В августе Ахмат, новый хан Большой Орды, напал на Рязань. Помня прошлогоднее поражение на Оке, ордынцы не стали на этот раз рваться на московское направление, а решили ударить по пограничной области на правом берегу реки.

      Три недели стоял Ахмат под Переяславлем Рязанским, «на всяк день приступая к граду». Но стойко держались рязанцы, обороняли свои стены, делали вылазки. Пришлось Ахмату пойти «прочь с великим срамом». Просчитался хан, последовав совету мирзы Казат-улана, – тот уверял, что сильного сопротивления не будет[77]. Это была первая встреча Ахмата с Русью.

      Прошел год. Умер митрополит Иона. На смену ему русские епископы избрали Феодосия, архиепископа Ростовского. Умер в Твери великий князь Борис Александрович, тесть великого князя Ивана, оставив на великом княжении малолетнего Михаила, сына от второго брака. Великий князь Василий собирал войска у Владимира, готовясь идти на Казань, но пришли казанские послы, и был заключен мир. Ездили в Новгород послы великого князя и вели бесплодные переговоры с господой. Василий Васильевич гневался, грозил войной…

      Наступил март 1462 года, тревожный месяц перехода от зимы к весне. Вскрылось, что «многие дети боярские» двора заточенного в Угличе князя Василия Ярославича составили заговор, чтобы освободить своего князя и бежать с ним в Литву. Но речь шла не только об освобождении узника. Его сын Иван заключил в Литве договор с другим беглецом, Иваном Андреевичем, бывшим князем Можайским. Великокняжеский стол должен был получить Иван Андреевич; к Василию Ярославичу отходили Бежецкий Верх, Звенигород и Суходол; сыну его Ивану создавался самостоятельный удел – Дмитров и Суздаль. Договорились князья-эмигранты и о разделе великокняжеской казны, волостей, сел; предусмотрели и раздел пленников («нятцев»), которых думали захватить во время похода; выработали гарантии неприкосновенности уделов в дальнейшем… Феодальная война готова была вспыхнуть снова.

      Копия («список») с этого договора, хранящаяся ныне в Российской Национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, попала в руки московских властей[78]. Не холодный гнев, а дикая ярость овладела Василием Васильевичем. Москва содрогнулась от казней. Заговорщиков били кнутом, отсекали руки и ноги; привязав к конским хвостам, волокли по городским улицам и торговым площадям, а затем отрубали головы… «Николи же таковая не слышаша, ниже видеша в русских князей бываемо», – горестно замечает неофициальный летописец[79]. Только через сотню лет, при Иване IV, увидели москвичи подобные сцены, правда в сильно увеличенном масштабе.

      Кровавой зарей догорал бурный век великого князя Василия Васильевича. В те же мартовские дни СКАЧАТЬ