Бездна. Александр Новиков

Чтение книги онлайн.

      – За что?

      Опрышко ударил дознавателя в лицо, сбил с ног. Колесов смотрел с интересом.

      – За что? – вновь спросил кавказец, обливаясь кровью.

      Опрышко нагнулся и сорвал с ноги дознавателя шикарный мокасин.

      – Вот за это самое, падла, – ответил «гестаповец» и начал хлестать кавказца мокасином по лицу.

      Дервиш стоял у окна и смотрел на Москву. Темнело. Двадцатимиллионный мегаполис зажигал огни. С высоты шестнадцатого этажа было хорошо видно, что город освещен очень неравномерно. Центр – средоточие казино, ресторанов и прочих увеселительных заведений – сверкал. Светились окна сбившихся в стаи высоток. По магистралям двухцветными красно-белыми лентами текли транспортные потоки. Но бо льшая часть города была освещена скупо.

      Вдали стояло последнее творение Серетели – сорокаметровый монумент «Вознесение Юрия и Елены». Скульптор изваял его после того, как боевики группы «Истребители» расстреляли кортеж, в котором ехали мэр Москвы с супругой. Машину мэра обстреляли из автоматической пушки, установленной в фургончике на пути следования кортежа. Снаряды калибром 37 мм в клочья изорвали бронированный «мерседес»… Даже сквозь смог подсвеченный прожекторами памятник был виден хорошо – две взявшиеся за руки фигуры – мужская и женская – взмывали в темное московское небо.

      В дверь постучали. Дервиш сказал: входите, открыто. Вошли Студент и Глеб. Глеб сел на диван, а Студент подошел, встал рядом с Дервишем. Некоторое время они молча смотрели на панораму огромного города. Потом Дервиш произнес:

      – Странный город… страшный город. – После паузы добавил: – Нельзя дышать и твердь кишит червями.

      Студент спросил:

      – Стихи?

      – Да, Мандельштам. Иосиф Мандельштам… Не знаю почему, но этот город вызывает у меня такие ассоциации. Фантастический общероссиянский мега-Черкизон. Город – торгаш и ростовщик. Город – сутенер и скупщик краденого. Город – аномалия.

      – В каком смысле аномалия?

      – Во всех. В градостроительном, в социальном, в криминальном… В экологическом, в конце концов. Только от онкологических заболеваний здесь ежегодно умирает почти пятьдесят тысяч человек.

      – Пятьдесят тысяч? Это же население целого провинциального города.

      – Добавьте к этому около семи тысяч суицидов. Да двенадцать тысяч наркоманов, умирающих от передоза. Да еще двадцать с лишним тысяч убийств. Да не забывайте про почти пятьдесят тысяч человек – в основном молодых – которые исчезают бесследно. Ежегодно. Это, заметьте, по официальной статистике. А есть еще и так называемая естественная смертность. Этот город – фабрика по производству смерти. В прошлом году в Москве открыли новый крематорий, но и его не хватает. Будут строить еще один.

      Студент смотрел на город за окном – бывшую столицу Российской империи и Советского Союза. На город с великой историей, превращенный в «общероссиянский мега-Черкизон».

      Дервиш бросил взгляд СКАЧАТЬ