Полный курс актерского мастерства (сборник). Константин Станиславский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вместо Аркадия Николаевича явился на урок один Иван Платонович и объявил, что по поручению Торцова, он будет заниматься с нами.

      Таким образом, сегодня был первый урок Рахманова.

      Каков он как преподаватель?

      Конечно, Иван Платонович совсем другой, чем Аркадий Николаевич. Но никто из нас не ждал, что он окажется именно таким, каким мы его узнали сегодня. В жизни, при обожаемом им Торцове, Рахманов тих, скромен и молчалив, но без него – энергичен, решителен и строг.

      – Собрать все внимание! Не распускаться! – командовал он властным, уверенным тоном. – Вот в чем будет заключаться упражнение: я назначаю каждому из вас объект для смотрения. Вы замечаете его форму, линии, цвета, детали, особенности. Все это надо успеть сделать, пока я считаю до тридцати. Тридцать!! – говорю я. После этого я даю темноту, чтобы вы не видели объекта, и заставляю вас говорить о нем. В темноте вы мне описываете все, что запомнила ваша зрительная память. Я проверяю и сравниваю с самим объектом то, что вы рассказали. Для этого снова дан свет. Внимание! Я начинаю; Малолеткова – зеркало.

      – Голубчики! – заторопилась она, указывая на зеркало, – Вот это?

      – Не надо лишних вопросов. В комнате одно зеркало, другого нет. Нет другого! Артист должен быть догадлив.

      Пущин – картина. Говорков – люстра. Вельяминова – альбом.

      – Плюшевый? – переспросила она медовым голосом.

      – Я показал. Два раза не повторяю. Артист должен хватать на лету. Названов – ковер.

      – Их много. Какой?

      – При недоразумениях – решайте сами. Ошибайтесь, но не сомневайтесь, не переспрашивайте. Артист нужна находчивость. Находчивость, говорю!

      Вьюнцов – ваза. Умновых – окно. Дымкова – подушка. Веселовский – рояль. Раз, два, три, четыре, пять… – Иван Платонович просчитал не торопясь до тридцати и скомандовал:

      – Темнота!

      Когда наступила темнота, он вызвал меня и приказал рассказывать, что я видел.

      – Вы мне назначили ковер, – стал я подробно объяснять ему. – Я не сразу выбрал который и потому пропустил время.

      – Короче и по существу, – командовал Иван Платонович. – По существу!

      – Ковер персидский. Общий фон красно-коричневый. Широкий бордюр обрамляет края, – описывал я пока Рахманов не крикнул:

      – Свет! Неправильно запомнили, дружок мой! Не донесли, просыпались. Темнота! Пущин!

      – Не уразумел сюжета картины. По слепоте и дальности расстояния. Увидел лишь краску желтую на фоне красном.

      – Свет! – командовал Иван Платонович. – Ни желтого, ни красного тонов на картине нет.

      – Истинно просыпался, не донес, – басил Пущин.

      – Говорков! – вызвал Рахманов.

      – Золотая люстра, понимаете ли, рыночная. Со стекляшками.

      – Свет! – командовал Иван Платонович. – Люстра музейная, подлинная, Александровский ампир. Просыпались!

      – Темнота! Названов, опишите снова ковер.

      – Я СКАЧАТЬ