Бремя колокольчиков. Алексей Марков

Чтение книги онлайн.

      Поехали. У проспекта попали в пробку – авария. Эх, если бы не погода, как хорошо было бы пешком!

      – Ничего, чта я курыть буду? – достал сигарету водила.

      – Ваша машина… – без энтузиазма ответил Глеб.

      – Эй, а что смурной такой? Если тэбэ нэприятно – так скажи! Зачем злышься?

      – Знаете, я священник, еду на требу… ну, по вызову. Не очень хорошо, если от меня табаком разить будет.

      – Ну вот! А то ви всэ масквичи такой сложный: и сказать нэ могут, и сидят злой. Нахчывань не так висё…

      – Ну так, чего ж вам там не жилось?

      –Да жили карашо в савэтский врэмя. Я таксист всю жизнь биль. А щас работа нэт, дэньги нада, внуки… Вот адын сын суда приехаль, а я и там, и здесь ездюю… А дед у меня тоже, как ты, священник биль…

      – Священник? Но вы же, кажется… мусульманин…

      – А какой разница? Бог адын! Я нэ панимаю разница! Зачэм? Вот с армянами у нас война. Наши их убивают, гонят… А они наших. Какому Богу эта нада? Скажи? Как эта висё началось, мы адын жэнщин армянский с ребьёнком в свой квартыра прятали тры день. Патом вывез. Меня астанавиль двое с калашом: «Давай её стрэлять будэм, она сабака!» – гаварят. Я им: «Аллах тэбэ кагда эта сказаль? Или мама? Ты видишь жэнщина и рэбёнок, а нэ сабак и шэнок! Каго ты стэрэлять хочешь? Вэщи беры её, если совэсть нэт тэбэ, но стэрэлять – тэбэ Аллах накажет!»

      – И что?

      – Борзый называль мэнэ. Па рожэ пириклад даль. Сказаль, што если ещё армян вазит буду – убьют мэнэ. Ей тоже пириклад в лицо, вещи взяль и ушоль.

      – М-да… А ты говоришь, у нас народ злой. Нервный – да… Хотя, если до резни дойдёт… Ну, вот мы и подъезжаем… Сколько с меня?

      Пятиэтажка, третий этаж, дверь старая, не металлическая, даже номер квартиры ещё тот, советский, по краям чуть заляпанный краской. Дверь открыл пожилой мужичок, на вид не старик, но уже пенсионер, должно быть.

      – Я священник Глеб. Вы записочку оставляли по поводу освящения квартиры. Я звонил вам.

      – Ах да, батюшка, проходите. Я тут один живу… Супруга моя полгода как отошла… Я тоскую очень… Вот, освятить хотел.

      Квартирка была под стать двери: скромненько, чистенько, но как-то очень уютно, хотя непонятно из-за чего. Ничего ведь особенного – типичное жильё советских работяг шестидесятых-семидесятых годов.

      – Вы, батюшка, простите, мы люди-то простые, не учёные… Что делать-то мне надо?

      – Сейчас помолимся вместе, крестики я наклею. Стакан для святой воды нужен, масло ещё растительное чуть-чуть в какую-нибудь ёмкость небольшую… А иконки у вас есть? – спросил отец Глеб, наклеивая на стены наклейки с крестами для освящения.

      – Да. Там, на кухне.

      На старенькой, крашенной масляной краской полке над столом на крохотной кухоньке стояли разные дешёвые печатные иконки. Некоторые уже почти выцвели, а рядом с ними на той же полке почему-то стояла деревянная кремлёвская башенка, которую к тому же венчала голова Олимпийского Мишки.

      – Что ж, давайте помолимся.

      Отец Глеб начал читать молитвы, поглядывая СКАЧАТЬ