Великий понедельник. Роман-искушение. Юрий Вяземский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ своего бархатного голоса, словно любуясь его регистрами и с гордостью выговаривая давно написанные и заученные слова.

      Пилат поморщился, но тут же превратил искривленную ухмылку сперва в радостную усмешку, а затем в лучезарную улыбку.

      Никто и опомниться не успел, как юный префект соскочил с лошади: привычно и легко, как театральный гимнаст, умело и ловко, как опытный наездник, не звякнув мечом и почти не подняв пыли, когда сапоги его ударились о землю.

      То ли от неожиданности, то ли по другой какой причине, но первосвященник поспешно отступил назад, а когда Пилат царственно поднял и протянул ему руку, сперва сделал еще несколько шагов назад, замер в нерешительности, а потом с некой обреченностью во взгляде выступил вперед и пожал протянутую руку.

      Пилат, продолжая улыбаться, задержал рукопожатие, с ног до головы оглядел Каиафу и восхищенно произнес:

      – Хорош ты, первосвященник! Хорош и великолепен! И сколько, интересно, стоит твое одеяние?

      – Оно дорого стоит, – ответно улыбнулся Каиафа. – Но оно принадлежит Храму, а не мне.

      – А Храм принадлежит твоему тестю? – улыбался Пилат.

      – Храм принадлежит Богу! – ответил первосвященник, и улыбка исчезла с его лица.

      Пилат отпустил руку Каиафы и, сняв шлем, передал его одному из всадников, тому, кто уже принял под уздцы его лошадь.

      Теперь римлянина можно было вполне разглядеть. Он был белокур. Лоб у него был большой и красивый, глаза – голубые, нос – обыкновенный и не такой, какой принято называть римским. В лице его, казалось, не было ничего особенного и обращающего на себя внимание, однако оно сразу же запоминалось, и перепутать его было невозможно.

      Без шлема Его Императорского Величества префект Иудеи выглядел еще моложавее – наивным и капризным юношей.

      – Ну что же, раз хотите провожать – провожайте, – сказал Пилат и направился в сторону ворот.

      Рядом с ним, стараясь не отставать, пошел Каиафа. Следом за ним, выстроившись в ряд, – Амос, Натан и Аристарх, а позади них – римские кавалеристы с горящими факелами.

      Первые трое всадников хотели было обогнать Пилата и поехать впереди, но префект обернулся к ним, покачал головой, и солдаты тотчас вернулись в строй.

      – Как доехал? Надеюсь, всё было благополучно? – участливо спросил первосвященник.

      Пилат ему не ответил. И они молча вступили в темные и гулкие Яффские ворота. А когда вышли из ворот и пошли по непривычно пустынной улице, Пилат сказал:

      – Закатом, говоришь, любовались? У меня в Кесарии закаты намного лучше. Потому что солнце садится в море. И нет этой уродливой пустыни, которая тянется, тянется одна и та же…

      Пилат замолчал, улыбчиво глядя на первосвященника. Тот выждал, не продолжит ли префект оборванную фразу. А потом как бы отечески и наставительно возразил на греческом, чтобы не испытывать затруднения в подборе слов:

      – Пустыня по-своему прекрасна. На закате – СКАЧАТЬ