Великий понедельник. Роман-искушение. Юрий Вяземский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ собой словно отдельное произведение искусства, Иуда еще умел в нужный момент выделять нужную ему черту: вдруг так подчеркивал глаза, что от их изысканного разреза, зеленого таинственного цвета нельзя было оторваться. Или, скажем, чуть раздувал ноздри, и тогда не было ничего прекраснее его точеного и мужественного носа. Или, например, так хмурил лоб, что он проникался породой и блистал интеллектом. Кожа у него на лице была чистой и свежей, но не изнеженной, рот – благородно очерченным. Видимо, поэтому он не носил усов, а русая бородка у него была такой аккуратной, так украшала лицо, что многие его знакомые пытались было стричь свои бороды «под Иуду», но никогда не достигали даже отдаленного подобия.

      – Что ты делаешь? – повторил Иуда и чуть приподнял брови, так что теперь именно они, длинные и яркие, стали самой привлекательной частью его лица.

      Толмид перестал лить воду. Переполненную чашу он оставил в левой руке, а правой протянул флягу Филиппу. Филипп принял ее, поднял с земли пробку, закупорил сосуд и, грустно усмехнувшись, пояснил Иуде:

      – Это он нарочно.

      – Нарочно льет воду через край? – спросил Иуда.

      – Он, видимо, хочет сказать, что я так переполнен своими теориями, что со мной бесполезно разговаривать… Я так это понимаю.

      – А ему не нравятся твои теории? – спросил Иуда.

      – Я только что изложил ему одну теорию. И видимо, так он мне принялся отвечать.

      – Ты часто пьешь, – заговорил Толмид, держа перед собой чашу и чуть покачивая ею, отчего вода перекатывалась через край и сползала по стенкам сосуда. – Ты много нервничаешь. Поэтому потеешь. И тебе постоянно хочется пить.

      Филипп втянул голову в плечи и молчал, ожидая, что будет сказано вслед за этим.

      – Ты говоришь: надо очиститься, – продолжал Толмид. – А где в нас главная грязь, ты знаешь? Вдруг то, что тебе кажется самым чистым, самым красивым, самым светлым в тебе, на самом деле – главный твой грех и самый грязный обман?

      Филипп молчал, глядя на миску в руках Толмида. Туда же молча смотрел Иуда.

      – Ты говоришь: надо выбираться из бездны. А где верх и где низ, ты знаешь? Гору от пропасти можешь отличить? Вон, видишь, за деревом – обрыв. И где тут твое первоначало: пропасть в горе или гора в пропасти?

      Филипп покосился на Иуду, а тот взглянул на Филиппа.

      – Ты говоришь: надо вспомнить язык, на котором человек говорил с Богом. А эти твои плеромы, эоны, царства – тебе кто о них рассказал? Учитель? Или ты сам всё выдумал?

      – Плерома, эон – не Его слова. Но в книгах Закона, у пророков, у некоторых мудрых греков…

      – Греков давай выплеснем. Они действительно настолько мудры, что никогда у них не поймешь, правду они говорят или лгут. И так красиво разглагольствуют, что заслушаешься иногда, и верить начнешь, и надеяться. Обрадуешься, как ребенок. Но, оставшись наедине с собой, потом никак не можешь понять, а что такого умного и справедливого они тебе рассказали, что ты так СКАЧАТЬ