Бабочка на штанге. Владислав Крапивин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и что? Великий Эйнштейн придумал теорию относительности, а простых формул тоже не помнил. Его в детстве звали «тупеньким»!

      – Ты разве уже Эйнштейн?

      – А ты не знала?!

      Контрольная оказалась нетрудная. В задачке по определению вероятности я разобрался сам, а кое-что специально для меня решила Лёлька (вообще-то у нее был другой вариант). Обошлось.

      День – субботний, поэтому четвертым и пятым уроками была физкультура. На школьном дворе. Бег на шестьдесят метров и прыжки в длину. Чибис, покачивая ногой, объяснил про растяжение и уселся в сторонке, верхом на гимнастическом бревне. Галина Антоновна посмотрела на него и решила:

      – Тогда гуляй домой. Не разлагай своим праздным видом коллектив.

      Я заикнулся было про больное горло, чтобы тоже «гулять», но Галина Антоновна сказала:

      – Великий Станиславский в таких случаях кричал: «Не верю!» У тебя, Ермилкин, актерского мастерства – ни на грош.

      Чибис помахал мне рукой и удалился, сдержанно прихрамывая. Он-то Станиславскому, наверно, понравился бы. А мне пришлось бегать и прыгать. Но все кончается. Через час, отпущенные, «так и быть, пораньше», мы похватали с травы рюкзаки – и по домам.

      У Лёльки был большущий рюкзак, с чем-то тяжелым.

      – Что там у тебя?

      – Два электрических утюга, наш и соседкин. Я их на большой перемене забрала из мастерской, тут рядом…

      – Давай, – сказал я.

      Раньше я никогда не провожал Лёльку и вообще не ходил из школы с девчонками. Не ради какого-то принципа, а просто не случалось. Но сейчас я был благодарен Лёльке за контрольную.

      – Возьми, – согласилась она. – А твой давай мне…

      – Управлюсь с двумя.

      Лёлька жила недалеко, но в том квартале, где я бывал редко. За логом, в районе Большое Городище, на улице Энгельса. Мы пошли через мост на Камышинской. Я шевелил плечами под лямками и один раз покряхтел.

      – Тяжело?

      – Ни капельки…

      – Станиславский закричал бы: «Не верю!»

      – Пусть он это своей жене кричит!

      – Но он же давно умер!

      – Тем более…

      Скоро мы пришли к деревянным воротам с калиткой.

      – Может, зайдешь? Хочешь чаю?

      – Спасибо. Не хочу…

      Я уронил в молодую сурепку рюкзак с утюгами, сделал «под козырек» (хотя козырька не было) и облегченно зашагал обратно. Хотелось оглянуться, но я почему-то стеснялся. Впереди, по бугристому асфальту с проросшими подорожниками, опять шагала моя тень – теперь съеженная, короткая. К подошвам липла тополиная кожура.

      Я снова вышел на мост. Подскочил, лег животом на чугунные перила. Внизу, в загустевшей зелени, урчала почти невидимая речка Туренка (или иногда говорили «Тюменка»). Валялся в кустах ржавый кузов какой-то допотопной легковушки. Я вспомнил про «мазду» (правый руль), но прогнал боязливость.

      За спиной проскакивали машины, в том числе и грузовые. Мост потряхивало. СКАЧАТЬ