В прифронтовой полосе. Юрий Бычков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ из тех 28 миллионов, что погибли на войне – мать, жена, родные и близкие, для которых его гибель – непроходимая боль, горе, трагедия. Они переживают гибель родного человека весь остаток существования своего на земле.

      Воздействие теории больших чисел таково, что, скажем, зависимость эффекта восприятия расстояния от наблюдаемого объекта бывает оглушающе парадоксальной.

      В ясную безоблачную ночь, из-за бессонницы наблюдая через оконное стекло за звездой, сознаю, ощущаю – звезда пленяет мой взор своим ласковым нежным голубоватым сиянием. Но стоит ли говорить о невозможности физической (глаза тотчас лопнут), окажись я на расстоянии, скажем, в сотню тысяч километров. Никакие глаза не смогут лицезреть с этого расстояния объект с температурой в миллионы градусов.

      Всё, что осталось от многих, ушедших на войну – клочок бумаги из казённого дома, военкомата, с написанными от руки или напечатанными словами: «Ваш сын (муж) погиб смертью героя в боях с немецко-фашистскими захватчиками» или «пропал без вести». Пропал, говоря народной мудростью, как в воду канул. На нашу, как и на миллионы других семей в СССР, словно кто наложил заклятие, многие ушли навсегда, оказавшись на войне, оставили о себе лишь сообщение в виде казённой бумажки: мой дед Иван Сергеевич, его сын Сергей, муж его дочери Софьи Пётр Лугов, отец моей жены Серафим Дмитриевич Козлов.

      От Петра Лугова мне в наследство досталась пачка писем с фронта. В них запечатлена горячая, не гаснущая, вот уже семьдесят лет прошло, любовь. Высокая звёздная температура этой любви светит, греет, восхищает и сегодня. Хочется верить, будет она с людьми и в дальнейшем!

      Пусть учатся ТАК любить, идущие вслед за нами…

      В небе Подмосковья летом сорок первого

      С шутками-прибаутками, согнувшись в три погибели, впервые забирались в самодельные семейные бомбоубежища жители Почтовой улицы, после объявления воздушной тревоги. С любопытством: что же это такое мы соорудили? Пошли волны: первая, вторая, третья… Вражеские самолёты с надрывным гулом проследовали на Москву. Никаких поползновений атаковать Лопасню, неразличимую для пилотов «юнкерсов» и «хейнкелей», поскольку граждане, все без исключения, смиренно соблюдали светомаскировку, а своими зенитками Лопасня пока что не обзавелась и представляла собой ничем не угрожающую идущим на бомбёжку столицы СССР бомбовозам территорию. Из такого далёкого далёка как 2015 год хорошо видно – не успели создать основательную противовоздушную оборону, как ни старались.

      В бомбоубежище

      Лопасненцы выбирались из самодельных бомбоубежищ как бы разочарованные, шли к своим делам и обязанностям. Мал и стар вглядывались в безлунные тёмные небеса. Старухи, осенив себя крестным знамением, шептали или проговаривали вполголоса: «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Пречистая Богородица, спаси и сохрани».

      Где-то под Подольском, на первой линии СКАЧАТЬ