Стихи и интервью. Мишель Деза

Чтение книги онлайн.

      Хищник не любопытен:

      он сметает все, что видит, в роль еды.

      Акула может проглотить ящик гвоздей,

      детеныша, кусок самой себя.

      Это мы, антилопы,

      должны постоянно вслу-, всма-, внюхиваться

      в неугадываемую смесь потенциальных опасности и радости.

      Но перед шансом размножиться,

      смягчается хищник и звереет антилопа.

      Это ведь не личное дело и время.

      Неудержимый феромон

      и давление сзади от будущих поколений

      разгоняют удивление.

      Чисто-белое удивление,

      трансверсальная этика любопытства.

      По степени непознанности упорядочиваются

      кусочки ткани целого.

      Стимулы равны и суверенны.

      А прыжок тигра – это расширение неживого пространства.

      Его взгляд понимания пронизывает биомассу

      и страхом одухотворяет ее.

      Контакт c чем-то немыслимо громадным,

      и не как в комфорте молитвы или телескопа,

      а как в танце по-детски перед хищником

      на неизбежно близком расстоянии.

      Движения материков или пролёт нейтрино

      не могут влиять на наши жизни.

      Только сравнимость по размеру и времени

      даёт явлению опасность/полезность для нас.

      На площадке человекоподобия,

      между безднами Большого и Малого

      идёт эта пьеса – реквизит и мы.

      Наблюдает ли нас воля из Несравнимости?

      Несравнимое можно представить

      букетами формул, моделей и слов,

      даже «увидеть» в микро- и телескопах.

      Вовлекаю его в пьесу, бездну дословия,

      подвалы сознания, нашу причинную ткань.

      Мой космополитизм явлений

      не ради империи понимания,

      а непрерывная эмиграция души,

      в ужасе разбегания от исходной точки

      к моменту разрыва периметра.

      Приближение к границе

      с Несравнимостью

      звенит полувыходом

      из человечества,

      как в «зоне смерти»

      от 8 км на Эвересте.

      Но обаяние предела

      есть даже и в слишком

      длинном и медленном,

      как в падении капель

      битума (9 с 1927 года)

      в опыте на сверхвязкость.

      Дополнить идолопоклонство Уолта Уитмена

      перед людьми

      пафосом их отсутствия: в размере

      (микро- и макромир),

      во времени (до и долго после людей),

      во всех измерениях розы ветров Возможного.

      Высунуться из теремочка человекоподобия

      в урчащее Без Нас,

      выдержать свист Соловья и цвет его…

      узнать-простить Вселенной её непознаваемость,

      прилепиться к её расширению.

      Ступить, трепеща, на Млечную Дорогу,

      услышать эти только-снаружи

      огненные СКАЧАТЬ